Я стал каждые выходные ходить в Храм. Жил я совершенно один, практически ни с кем не общался, и не допускал дружеских отношений с кем-либо. Уровень духовной жизни во всей белгородской области намного выше, чем в Крыму. Много величественных Храмов, много священников, которые всегда грамотно наставляют и помогают двигаться, словно по кирпичикам духовной жизни. В нашем Храме был прекрасный выбор православной литературы, которая была абсолютно новой для меня, о которой я никогда прежде не слышал. Я с жадностью читал основные труды Святых Отцов Церкви: Аввы Дорофея, Серафима Саровского, Феофана Затворника и других. Начинал вникать в церковные службы и стал лучше понимать их, знакомился с батюшками, которые служили в Храме и смотрел, как живёт приход.
Познакомившись ближе с настоятелем храма мы стали немного общаться. Чтобы общение могло как-то развиваться, мне нужно было больше рассказать о себе. Однажды такой разговор состоялся, и он услышал всё, что привело меня в этот город и то, чем я занимался ранее. К своему рассказу я добавил, что непременно найду тех, кто обманул меня и мою семью, когда мы потеряли деньги, не уехав в Италию. На мои слова он ответил мне, что если бы ни все эти обстоятельства, и та потеря денег и обман, то мы не сидели бы сейчас здесь и не разговаривали. Эти все обстоятельства привели меня к Богу, и я должен быть благодарен Ему за это. Он сказал, что когда я смогу отпустить это из своего сердца и простить всех, то мы попробуем впервые причаститься. На этом наш разговор закончился, и я стал работать над собой.
Глава 12
Шло время. Я продолжал работать то на мойке, то на стройке, по выходным ходить в Храм, а вечера проводить в одиночестве. Когда я, наконец, смог вытеснить из своего сердца все обиды и злость, я впервые был допущен к Причастию. Это был прекрасный день – праздник Казанской иконы Божьей Матери. Он запомнился мне на всю жизнь!
Несмотря на то, что я уже ходил в Церковь и был на свободе, те хульные помыслы всё же не покидали меня, и часто звучали, смущая меня, когда я был в Храме. Это повергало меня в уныние, принося много страданий. Я боялся их. Они внушали мне, что я ужасный человек. Я молился Богу и просил избавить меня от них. Как-то мне в руки попалось житие Серафима Саровского. Мне очень полюбился этот святой за свою решимость и целеустремленность в служении Богу. Я читал взахлёб его жизнеописание, и как-то дошёл до одного места в книге, которое подарило мне великое утешение. К батюшке Серафиму как-то пришла семейная пара, и муж, в сильном унынии и страхе, начал рассказывать Преподобному, что за всякие шутки и колкие слова в адрес Бога и Церкви, Господь попустил ему мысленную брань. Когда он входил в Церковь, то хульные помыслы нападали на него со всех сторон, внушая ему, что он самый ничтожный и грешный из людей. Это угнетало его так сильно, что он стал думать о самоубийстве… На что батюшка Серафим ответил с глубокой нежностью и любовью – «Деточка, это бесы! Не бойся их, они только смущают тебя, но если ты перестанешь их бояться, они отступят», – прочитав это, я был вне себя от радости, будто он лично мне это сказал. Это очень успокоило меня, я перестал их бояться, и, как результат, они оставили меня навсегда. Около трёх лет они достаточно сильно мучили меня.
Житие Серафима Саровского – это первая книга, которую я вообще взял в руки, придя в Церковь. Она как-то сразу влилась в мое сердце, и мне казалось, что я явственно почувствовал нрав и характер этого святого, увидел для себя идеал христианина, который олицетворял собой: преданность, самоотверженность и глубину смирения в служении Богу. Его отношение к Божией Матери сразу показалось мне каким-то особенным, и трепетное ожидание встречи с Христом поражали меня! Читая эту книгу, я просто поглощал её. Много молился в тот период, ходил на службы в Храм каждый день – утром и вечером, когда не было работы. При подготовке к причастию, бывало, спал сидя в кресле, подражая батюшке Серафиму, который спал сидя на полу, облокотившись о стену или о дрова, которые складывал у себя в келье. Читал по целому Евангелию в день, как Он. Иногда просыпался ночью от того, что в голове звучала Иисусова молитва, к которой я понуждал себя днём. Духовная полнота и окрыленность новоначального христианина переполняли меня. В один из Великих Постов я был намерен не кушать и не пить первые три дня поста – до великой среды. Однако именно в среду мне нужно было идти на работу – мыть машины целый день, поэтому батюшка благословил меня поесть во вторник вечером, чтобы были силы на предстоящий рабочий день. Придя с вечерней службы во вторник, я сел кушать. Хотел поесть в меру, но не смог, и съел много. Расстроенный этим, я помолился и лёг спать. Утром, открыв глаза, я почувствовал, как комнату и всё пространство вокруг наполняет кто–то или что–то… Я почувствовал страх и живое чувство, что я очень маленький по отношению к Тому, Кто заполняет Собой всё вокруг и, если бы я убил десятки людей, грабил и крал, Ему ничего бы не стоило меня простить! Даже все грехи мира для Него какие-то маленькие и Он легко может простить! Мне живо ощущалось, как всё пространство вокруг Чем-то заполнено и я не мог дать название или сказать – Бог, потому что этот Кто-то был очень огромен, и одним именем не получалось Его обозначить! В страхе я стал перед иконами читать утренние молитвы, и уже после нескольких фраз не мог продолжать – слёзы градом лились по щекам. Позже я попытался помолиться перед завтраком и тоже не смог произнести ни слова – слёзы и рыдания были всем, что я мог тогда произнести! Когда я ехал в то утро на работу, все люди в маршрутке казались хорошими, а я сам ничтожным. Я чувствовал полное сокрушение духа и не мог никого осудить, даже взглядом. Потом, когда я рассказал о пережитом состоянии батюшке, он объяснил, что это и есть то состояние сокрушения и смирения, ради которого мы работаем Богу.