– Понял, ответил я, – и, поднявшись, снова начал идти к камере, ожидая очередного удара, но его не последовало. Я вошёл в камеру. Дверь закрылась, и приглушённые крики остались за ней.
Люди часто маскируют чрезмерное волнение и страх шутками и смехом. Трое ребят, которые были со мной в камере, не были исключением. Они смеялись, шутили и бурно обсуждали всё то, что произошло минуту назад, а я почувствовал нечто новое в сердце, чего никогда раньше не испытывал.
Публий Лентул, описывая Христа римскому Цезарю, писал: «Говорят, что Его никогда не видели, смеясь, а несколько раз Его видели плачущим». Также я читал, что и некоторые Святые Отцы никогда не улыбались до видимости своих зубов, например Силуан Афонский, но были и те, кто не терял чувство юмора до самой смерти, сохраняя при этом великую святость. Находясь в камере тогда, после случившегося, я ощущал внутри себя настолько мощную твёрдость и крепость, что совершенно не хотелось улыбаться, не говоря уже о шутках, которые витали вокруг, да и сам смех был каким-то чуждым. Полнота сердца и мужество, которое переполняло его, была велика. Сила, что наполняла сердце, попросту вытесняла из него появление любых эмоциональных красок. Чувство такой силы внутри было великолепным. Не хотелось говорить попусту. Казалось, что могу покрыть собой любую проблему, или сложность, которую только могла преподнести жизнь, не зная страха в сердце. Краешком своей души я определённо почувствовал, по милости Божьей, что чувствовал Самсон перед тем тысячным войском.
В дальнейшем, оказавшись уже на свободе, я описывал эту историю своему Духовному Отцу и, говоря об этом чувстве, сказал Ему, что для того, чтобы ощутить подобную крепость сердца, снова понадобятся какие-то действия, возможно, военного характера, граничащие с жертвенностью… Он ответил:
– Да, для такого нужны ситуации!
Нечто похожее я ощущал, когда воздерживался от всякого рода блуда и хранил себя. Это лучшее чувство, которое я испытывал в жизни. Этот пример может правильно задать траекторию мысли, которая поможет лучше понять, что же такое – мужество».
Уилли Рудольф – трёхкратная Олимпийская чемпионка по бегу. В 1960 году признана самой быстрой бегуньей в мире! С 6 до 13 лет, из-за перенесённой болезни, девочка была лишена возможности ходить, но постоянная мольба к Богу: «Хочу ходить»! И твёрдое решение восстановить силу ослабленных ног, привели её на вершину Олимпийских игр. «Когда я узнала о своей болезни, то стала много читать о людях, которые пережили нечто подобное в своей жизни. И из всех историй сделала вывод: кто был тверд духом и верил, тот победил, кого обстоятельства жизни заставили засомневаться и опустить руки, те проиграли».
В священном Писании есть такие слова: «…дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия», также в стихе Исаии говорится: «Твердого духом Ты хранишь…». Слово «дух» (yetser) переводится, как образ мыслей человека. Поэтому человек должен с помощью молитв и надежды на Бога, вернуть и иметь всегда при себе твёрдый и мужественный образ мыслей! Авва Дорофей говорит: «Хочешь иметь эти мысли в нужный момент – имей их всегда». У самураев есть следующие слова: «По смерти воина можно понять его ежедневный настрой». Даже в момент самого поражения человек должен держать свой ум в крепости, думать о мужестве и не упускать возможности проявить его там, где Господь даст шанс сделать это!
Страх – рождает поражения, смелость – рождает победы! Примеров мужества и твёрдости можно привести великое множество, абсолютно в разных сферах жизни, но гораздо сложнее выразить сущность и сердцевину мужества. В мужестве, утверждал Сократ, есть нечто общее, тождественное для любых жизненных ситуаций. И просил одного из своих учеников выразить это… «Что это за сила, которая, оставаясь одною и тою же при удовольствии и при огорчении, и при всех случаях… равно зовётся мужеством?». В ответ ученик сказал: «Понимать-то я, кажется, понимаю, что такое мужество, а вот только не знаю, как это оно сейчас от нас ушло, что я не успел схватить его и выразить словом». Знаменитый, философский диалог о мужестве, в изложении Платона, заканчивается словами Сократа: «Все мы, – сказал он, – одинаково оказываемся в затруднении». Но ни Сократ, ни Платон не оставили нам точного определения сущности мужества.