Один приятель сидел уже пятый год, и у него под городом К. жила бабушка. Он просил, чтобы я ехал к ней, и заодно помог ей по дому. До К. я добрался не без нервов, так как ехал через вокзалы на свой страх и риск, проходя мимо патрульных, в нескольких шагах останавливавших людей для проверки документов. Спустя несколько недель после отъезда из Х., к моему другу, у которого я жил, в клубе подошли молодые ребята, угостили выпивкой, познакомились, после чего поддерживали общение в течение нескольких недель. А потом начали задавать ему вопросы о том, с кем он служил и есть ли у него друзья из Крыма, на что он ответил отрицательно, а ещё спустя какое-то время на стоянке местного отделения милиции он увидел ту гражданскую машину, на которой они катались на протяжении всего общения. Я разминулся с этими «ребятами» в несколько недель.
Добравшись до бабушки своего приятеля, я увидел очень старенькую женщину. Я не был привередлив, понимая, что Гранд-отель мне не светит и готовился к не самым комфортным условиям, но то, что я увидел, было невозможным для жизни. Жилая комнатка была всего одна, в ней постоянно очень скверно пахло из-за скопившейся вокруг грязи, так как старушка была практически слепой и уже была не в состоянии ухаживать даже за собой. Посуда была засаленной, в горло мне ничего не лезло. Через несколько часов после моего приезда уже вся деревня знала о том, что к старушке приехал молодой человек, назвавшийся её племянником, любопытные соседки прибегали посмотреть… Видя всю эту обстановку, я понимал, что скоро и участковый придёт посмотреть на «племянничка». Мне нужно было уезжать. Я понял, что допустил ошибку, приехав сюда. Пока люди, помогавшие мне, искали место, куда я мог двинуться дальше, прошло 5 дней. Денег не было ни копейки, и двигаться автономно было сложно. На протяжении пяти дней я почти ничего не ел, основное время проводя на улице, сидя у озера. В дом заходил только погреться и переночевать. В один из таких дней, зайдя в дом, я увидел картину: дед, который жил по соседству, зашёл к бабуле, у которой жил я, опрокинув пару рюмок водки, он начал настойчиво домогаться старушку, не обращая на меня внимания. Домогаться – это, конечно, громко сказано, так как после выпитого он даже говорить не мог, а только мычал, на что бабулька отвечала, что она ещё всё может, а вот он уже всё… и нечего руки распускать! Картина была и поразительной, и смешной, и печальной одновременно. Посмотрев на это, я снова вышел из дома на холод и не хотел заходить до позднего вечера. На шестой день за мной смог приехать товарищ моего отца и отвести меня на вокзал. Ехал я в город К–П. Там меня встретила местная братва и несколько месяцев я прожил у них. Там я жил постоянно в одном и том же доме, практически никуда не выходя из него. Бегал по утрам и трахал соседку, пока её муж был на работе днём. Через какое-то время мне позвонил один человек, который уже давно сидел в зоне и предложил поехать в город Б. – небольшой населенный пункт под Житомиром, где жила его пожилая жена. Я согласился. В городе Б. я находился около месяца. Город довольно маленький и единственная его достопримечательность – это Церковь, в которой венчался французский писатель Оноре де Бальзак. Находясь там, я узнал об одном павильоне, в котором находилось тысяч пятнадцать гривен, этого хватило бы на пару месяцев – снять квартиру в городе Ж., который был довольно болшьшим и никому не мешать. За последние месяцы, разъезжая по людям и чужим домам, я весьма устал от этого и очень хотел одиночества, которое всегда ценил и любил, но возможности жить одному пока не представлялось. Поэтому, получив информацию об этом павильоне, я тут же ухватился за неё. Находился он в центре центрального городского парка, который охранялся в кромешной тишине и был освящён со всех сторон. На кону были майские праздники и я решил воспользоваться шумом и суматохой. К двери я подойти не мог, потому что она смотрела прямо на лицевую сторону парка, где было много народа, а в тени находилось лишь одно окно, через которое можно попасть внутрь. Помню, что я, как спартанец, с монтировкой и плоскогубцами, на 9 мая, среди огромного количества народа, сквозь патрули пробирался к своему окну, которое было закрыто роллетами. Дождавшись, пока охрана сделает обход, я подошёл к окну и, справившись с роллетами, начал вскрывать окно, но случайно задев его монтировкой, разбил. Учитывая небольшой шум, я решил отойти на минуту. В целом цель была достигнута, и я уже мог попасть внутрь, но как только я присел на лавочку, мимо прошагал патруль милиции, который меня тут же заметил, если бы я не отошёл оттуда, а следом за ним снова вышла охрана парка и направилась на новый обход, как раз мимо моего окна… Охранник тут же заметил вскрытое окно, и долго светил фонариком внутрь. Когда он отошёл, я, среди множества других прохожих, подошёл к нему «стрельнуть сигаретку», на что он ответил раздражительным отказом и двинулся вызывать патруль. Всё пропало. Я вернулся домой ни с чем. На протяжении полугода я старался никуда не влезать, но пару раз пытался «нырнуть», когда дело было стоящим. Однако, у меня не получалось ничего взять, но удавалось чудом уйти не замеченным. Господь сохранял меня.