Так как он тоже относился к категории «животных», Снежок спрятался у меня за спиной, явно опасаясь, что его спутают с демоническим зверем и отправят в длительный полёт одним лишь мощным ударом.
— Да, — кратко отозвался Эчилан, оправляя в полёт какого-то странного зверя с коровьей головой, человеческим телом и лошадиными ногами.
— И куда же?
— Я тороплюсь, так как должен поскорее вернуться к Пламени, — Эчилан замялся на миг, даже покосился на остальных, но всё же продолжил, хоть и с толикой сомнения на лице. — Пламя знает, что тем, кого он ранил, был ты. Ему сейчас должно быть очень больно. Я должен поскорее привести тебя к нему, чтобы он убедился, что ты в порядке.
Услышав подобный ответ, я даже опешил.
— Но он сам сказал, что я никак не могу быть Рыцарем Солнца! — упорно стоял на своём я.
— Тут должно быть какая-то ошибка, — без малейшего колебания заявил Эчилан.
…Ладно, признаю! Он сказал, что я не могу быть Рыцарем Солнца до того, как увидел моё лицо. После же он успел произнести лишь слово «ты». Вполне возможно, что за этим самым «ты» могла следовать фраза вроде «ты действительно Рыцарь Солнца!»
Однако… если Эчилан меня не обманывает, значит ли это, что меня обманывает Скарлет? Я всё ещё понятия не имею, кто именно меня обманывает, и в свою очередь этот факт всё больше и больше запутывает меня. Но спрашивать об этом самого Эчилана бесполезно. Даже если лжёт мне именно Эчилан, он никогда в этом не признается.
— Разве вы с Пламенем не на ножах? — спросил я, слегка запутавшись.
Эчилан покосился на меня.
— Не-ет, — ответил он в небольшом недоумении.
— Тогда вы хорошо ладите? — это совершенно выбивалось из сложившейся в моей голове картины. Разве чуть ранее Эчилан не пытался отыграться на нём?
— Да не особо.
— Оу? — это пробудило во мне любопытство. — Тогда с кем из Двенадцати Священных Рыцарей ты ладишь лучше всего?
Эчилан серьёзно задумался над этим вопросом, после чего выдал:
— С тобой.
— Со мной? — ткнул в себя пальцем я, на что Эчилан ответил утвердительным кивком.
В этот момент трое наших спутников, что шли навострив уши, тщательно прислушиваясь к нашему с Эчиланом диалогу, с удивлёнными глазами воскликнули:
— Да как такое может быть? Всему континенту известно, что Рыцарь Льда является подчинённым Рыцаря Кары и абсолютно не переваривает членов фракции Рыцаря Солнца!
Я также слышал нечто подобное от Сабины. Вроде того, что Рыцарь Солнца — самый благожелательный человек на всём белом свете, в то время как Рыцарь Кары невероятно жесток и бессердечен, из-за чего эти двое постоянно конфликтуют друг с другом.
Я с подозрением покосился на Эчилана и поинтересовался:
— В чём же причина наших с тобой хороших взаимоотношений?
— В том, что ты любишь есть сладости, — тут же на автомате выпалил Эчилан.
…Но разве не создаётся впечатление, что эти два заявления о том, что «я люблю есть сладости» и «я с ним в хороших взаимоотношениях», из двух совершенно разных опер?
Я бросил быстрый взгляд на остальных. Как и ожидалось, по их лицам было видно, что и они озадачены его словами. Выходит, я не один такой, кто совершенно не понял, что он только что сказал.
— Ну, люблю я есть сладости, и… — какую связь это имеет с тем, что мы хорошо ладим друг с другом?
Не успел я закончить свой вопрос, как Эчилан тут же кивнул и заговорил:
— Верно, в особенности сладости со вкусом голубики, причём они должны быть очень сладкими. Поначалу это доставляло мне немало проблем, так как твои сладости всегда должны были быть безумно сладкими. Никто более не разделяет твой вкус, так что мне всегда приходилось делать их отдельно от сладостей остальных. Теперь же к нам присоединился Рыцарь Ада, который так же предпочитает очень сильные вкусы. Он сказал мне, что не возражает есть сладости лишь со вкусом голубики, так что теперь я могу делать твои сладости совместно с его, что заметно упрощает дело… Ой!
Должно быть, в этот момент он заметил шокированные взгляды на лицах остальной троицы. Он тут же резко оборвал свою затянувшуюся диссертацию на тему сладостей, покосившись на меня каким-то жалостливым взглядом.
Приметив этот брошенный в мою сторону взгляд, Вудроу и остальные выказали ещё большее удивление. У Игоря даже нижняя челюсть отвисла, из-за чего казалось, что она вот-вот отвалится.
Меня же это, напротив, совершенно не удивило. Я и так уже знал, что, стоило нам остаться наедине, как он тут же превращался в ужасно болтливого парня. Теперь же он просто трансформировался в «очень болтливого парня, который будет трещать, даже когда рядом есть посторонние уши».