Хотя далеко не все талантливые маги способны видеть ману, а потому многие не могут это обнаружить. Есть те, кто способен отслеживать такие всплески даже на карте или глобусе при помощи таланта. Но зачастую только с Колодца всплеск достигает нужного масштаба. А до этого такие люди ежедневно следят за агломерациями, выискивая на картах меньшего масштаба Щели.
Булат одобрял такое начинание, но ему подобное казалось скучным.
Собственно ему всё казалось скучным, пока он не сражался.
— Всё, дальше не пройдём, надо пересесть на вездеход, он скоро прибудет… — начал невзрачный работник Лиги, сопровождавший мужчину.
— Так дойду, — бросил Царь. Он не влезал в обычный транспорт, но это было даже плюсом. Ему не нравились эти металлические коробки, что сдерживали его.
Как шахматная фигура он был «королём». Даже пешка может быть быстрее в самом начале, двигаясь через клетку. Зато он был свободнее.
Сейчас шахматная роль не сдерживала его, но оставила некоторый отпечаток.
Его ловкость была всего 150/1. Какие зелья или артефакты им ни применялись бы, они не влияли на показатель ловкости. Булат уже видел сотни магов и даже несколько людей, кто был быстрее него самого.
Однако это не мешало изучать навыки, среди которых были и способы магического перемещения. Это полностью нивелировало столь низкий показатель.
Пространственные шаги, несколько видов полётов и таран — все эти навыки уже были минимум легендарными, а потому Царь был абсолютно свободен. Конечно, это тратило ману, поэтому в быту он жадно её экономил, впитывал из окружающего мира и единения тела с душой.
Сейчас Булат был в курсе некоторых особенностей бытия.
Первое: он всего лишь тень мальчишки-мага, закованная в древесную суть, случайно или по чьему-то помыслу обратившаяся человеком.
Второе: он не так силён, как хочется.
Маг пяти способностей по имени или прозвищу «Романтик» оказался намного опытнее в пространственном волшебстве и куда более развит, чем ожидалось. Он не сумел нанести ни одного серьёзного ранения Царю, но это было верно и в обратную сторону.
А теперь, когда Булат научился анализировать силу противника, он был уверен: будь у него подобные характеристики, как у того человека, он сокрушил бы подобного себе, пусть на это и потребовалось бы время.
Сравняться же будет сложно, так как шахматы развиваются подобно скрытым магам, а не талантам. Поэтому всплеска мощи с каждой способностью, что даёт выход на «порог», ожидать не стоит.
Вся сила приходит с опытом, эликсирами и ростом навыков. Изредка с титулами.
Нынешний уровень уже стал четырёхзначным. Вне всяких сомнений Булат сейчас был минимум в сотню раз сильнее момента, когда он был марионеткой на шахматной доске. Хотя Романтика в одиночку победить это всё равно не позволило.
Мастер Пешек — мелкий уродец и трус. Да, полезный, но этот подлец собирает умения для манипуляций и побега, а не для боя.
Царь точно знал, что он способен убить эту пешку, вот только она не умрёт, пока не будут убиты абсолютно все копии. А дублироваться паршивец способен практически бесконечно.
Но при всей своей силе этот гад труслив. Даже на тренировку не соглашается.
Впрочем, вынудить его сражаться в полную силу удалось несколько раз. Именно тогда удалось узнать, что «Рубиновые Шахматы не могут быть переподчинены».
Это проверялось как в бою с сиренами, так с личами и многими иными странными существами, использующими магию подчинения.
Даже слабаки-кони имели этот странный иммунитет.
Пешек, приставленный к мальчишке, который их создал, сумел временно и незаметно подчинить новые образцы марионеток, а также выигранную девицу в розовом платье. То есть у тех фигур иммунитета нет.
Царь помнил ту девчонку-короля. Она потенциально могла бы стать весьма сильным оппонентом. Этим она была интересна и больше ничем. Ну, кроме того изумруда на голове.
Булат сам не понимал, но почему-то ему нравилось золото и драгоценности. Они манили так же, как и сила, сражения, кипение крови от адреналина!
Вот именно такое он предвкушал, пока летел к Колодцу. Хотя допрыгать было быстрее. Для левитации требовалась мана, зависимая от контроля, а вот на прыжки влияла сила.
Однако Царь не хотел тревожить местных: ни флору, ни фауну. Они ещё могут пригодиться.
Мужчина приземлился около трещины в пространстве.
Здесь его должны были встретить местные: три-четыре вездехода.
Но никого.
— Странно. Не могли же они сунуться внутрь. Следов прорыва также нет, да и рано для такого, — проворчал Булат, осматривая следы.