Я самодовольно полчаса фотографировал будущие лоты, дождался прилёта розовой свиньи, отдал ей свежачок, после чего собрался в школу и открыл дверь:
— Привет, мальчишка! — рыкнул на меня голос от потолка.
Я попробовал захлопнуть дверь, но это было наивно.
Царь был сильнее.
Глава 3
Я больше на рефлексе, чем размышляя, выбросил из инвентаря Тиктака, после чего ушёл в мираж пустоты.
— Одежда другая и нет рюкзака! — рявкнул Булат, проигнорировал удар марионетки по себе, сверкнул зелёными глазами и в два шага настиг меня, собирающегося нырнуть в квартиру. — Ты наивен этот фокус — ерунда.
— Блин, — выдохнул я, повиснув в руке верзилы. Вот это я лопухнулся с одеждой. Школьная подделка в соседнем слоте. — И за счёт чего можно призрачную форму схватить?
— За счёт другой призрачной формы. А твоя аура не исчезает вместе с тобой. Тебе тренироваться и тренироваться, мальчишка! — рассмеялся гигант.
— Мне в школу пора, у меня срочный квест. Потом поговорим, — соврал я.
— Квест? Тогда иди, я буду недалеко, у соседа снизу, — усмехнулся он и поставил меня на пол.
Я быстро сбежал, направился по лестнице, вызвал лифт и рванул в школу.
Новая ловкость мной использовалась на всю.
Грабитель вернулся! Хана моим накоплениям.
И ведь знает, что я уступлю из страха за свою шкуру.
Агата! Точно, натравлю…. попрошу помощи у други!
Я уже уверился в этом, но потом подумал: а вдруг, как и Мастер Пешек, Царь — не враг?
— Да не, бред какой-то, — проворчал я.
— Ты о чём, бро? — повесив пустой, как обычно, рюкзак на спинку стула, спросила Лягушкина.
— Всё ништяк, Тётя Икс, — ответил я.
— Слышал о событиях в мире?
— Предпочту не знать.
— …
Дальше была какая-то заумная болтовня на тему ужасов реальности и событий на Ближнем Востоке.
Меня это не волновало… гораздо ближе были другие боевые действия.
Любой маг не мог в них вмешаться напрямую, хотя косвенно други и скрытые вполне были способны стать винтиками создаваемых событий.
Однако, зайдя за некоторые рамки, други получат Волю Мира, от которой не смогут отказаться.
Если нарушитель сам Хранитель, он потеряет способности други и память. Если его тело не соответствует возрасту, то велик и шанс смерти.
Если нарушитель волшебник-талант, то кроме магии и памяти, высока вероятность, что его убьёт други для зачистки.
А вот для скрытых существует только один путь: их убьют други.
Однако это не только в случае демонстрации волшебства людям так, чтобы они затем могли рассказать. Попытка вмешаться даже так, чтобы защитить кого-то от пули или вылечить без оставления свидетелей — нарушение.
Прямое подчинение человека, чтобы отвёл оружие, тоже нарушение.
У магов очень тонкие границы. Подчинение политиков вполне допустимо, а влияние на воинов уже нет.
Это как-то связано с «личными» решениями Воли Мира. Проверка грешности каждого индивидуума.
В моём случае я не могу посылать буратинок или шахматы в качестве солдат, сапёров для разминирования или даже врачей. А Мастер Пешек при этом способен выполнять бытовые функции тысяч человек.
Также любое целебное зелье, созданное мной, убьёт обычного человека. Отравление маной, как я понял, схоже по воздействию с радиацией. Некоторые маги даже предполагают, что это один из осколков волшебной материи в нашем мире.
Пытаться как-то вмешаться просто невозможно. По крайней мере, с моей точки зрения. Вполне возможно, что кто-то нашёл обходные пути, но сохранил это в тайне.
Во время Великой Отечественной войны, если верить форуму, тысячи магов умерли при попытке вмешаться своим волшебством.
Погибали как те, кто пытался спасти людей или убить врагов, так и други, отказывающиеся исполнять кару.
Один из известных случаев, рассказан мне Агатой: Илья Минаев, други, родившийся ещё в пятнадцатом веке, получил Волю на уничтожение общины скрытых магов, вмешавшихся в войну. Ранее он спокойно нейтрализовал подобных противников из Финляндии, Испании и собственно Германии.
Однако приказ Воли пришёл на зачистку тех, кто защитил деревню у выхода из лепестка. Они не просто спасли жизни, но и продемонстрировали волшебство.
В итоге Илья Минаев пришёл к тому лепестку и сказал магам убираться в своё пространство, ведь там други и Воля Мира им уже не будут страшны. Последнюю фразу он говорил, уже превращаясь в пыль.
Воля Мира жестока. Она соблюдает свои странные и запутанные правила. Люди воюют с людьми, а маги с магами и монстрами.