Виталик кончил петь и громко уговаривал девушек зайти к ним в апартаменты – так он величал их облезший номер – попить удивительный бразильский кофе, который он сам, оказывается, и собирал.
Кофе у него почему-то вырос на огромных, похожих по описанию на кедр, деревьях. Суровые люди с альпинистским снаряжением взбираются на могучие стволы и вручную собирают самый высокосортный кофе.
– У него даже нет маркировки! На нем написано: «Кофе простой», – заливал Виталий.
– А тот кофе, который мы пьем, чем отличается от вашего кофе? – спросила беленькая.
Клим с интересом ждал, как Виталий выкрутится из этого щекотливого положения. Но и тут московский отпрыск не подкачал:
– Мой кофе так же резко отличается от вашего, как породистая собака выделяется в стае дворняжек. Ваш кофе собирают на маленьких чахлых деревьях, которые растут внизу. На них садится пыль, гербициды, пестициды, и потом вы всю эту гадость пьете.
Но девушки стойко и, как показалось Климу, немного испуганно пить кофе в номере категорически отказались.
Набережная городка, покрытая растрескавшимся асфальтом, тянулась вдоль чахлого парка с правой стороны, а слева расстилалось тихое в этот час Каспийское море.
Маленькое кафе в конце пляжа привлекло внимание Виталия запахом шашлыка из осетрины и кофе. Кофе одуряюще пах на фоне йодистого запаха моря. Климу до ломоты в скулах захотелось глотнуть обжигающе горячего кофе.
Усатый толстый азербайджанец колдовал около двух длинных, явно больше метра, мангалов. На одном он переворачивал длинные шампуры с рыбой, а на другом стоял десяток турок с кофе.
Несмотря на поздний час, почти все столики были заняты. Свободным оставался только один, у самой кромки воды.
Виталий, хоть и протрезвел на свежем воздухе, ни слова не говоря, потянул свою светленькую подружку в кафе. Черненькая пыталась остановить Виталия, но он как танк ломился вперед, не обращая ни на кого внимания.
Гомон в кафе моментально стих, и только шорох волн да потрескивание огня в мангале нарушали зловещую тишину.
Идя следом за Виталием, Клим просительно улыбнулся. Этой улыбкой он заранее просил прощения у посетителей кафе. Черненькая испуганно прижалась к нему. Клим отметил, что подбородок у нее мелко задрожал.
– Пива и зрелищ! – заорал на все кафе порядком окосевший Виталий.
Не успел Клим с девушками усесться за стол, как Виталий снова начал выступать:
– Девки, быстро исполнили стриптиз! – выдернул из-за стола светленькую.
Девушка еле устояла на ногах. Она испуганно озиралась, поводя головой вправо-влево.
Троица одетых в черную форму крепких мужичков быстро пробиралась от мангала к их столику. Клим заметил, что все трое были азиатами. На спине каждого красовалась белая надпись: «Охрана».
Подскочив к Виталию, двое ловко выдернули его из-за стола, а третий – самый маленький из них, худощавый парень – провел молниеносную серию хорошо поставленных боксерских ударов по корпусу.
Виталий сразу обмяк в их руках. Согнувшись вперед, он внезапно изогнулся дугой, и из его рта вылетела толстая струя рвоты.
Он мгновенно с ног до головы облил маленького охранника и два столика за ним. Еще раз вскинувшись, Виталий упал прямо на песок.
Тяжелый рвотный запах покатился по кафе. Люди с облитых рвотной массой столиков вскочили и стали торопливо отряхиваться.
– Ты русский свинья! – Маленький азиат зашипел от злости и подскочил к упавшему Виталию с явным намерением пнуть его.
Резкий, практически незаметный для глаз, удар ребром ладони по почкам заставил его выгнуться и упасть на спину. Никто, кроме черненькой, не заметил этого удара.
Встав во весь рост, Клим спокойно сказал:
– Приношу свои извинения и готов материально возместить убытки.
– Пошел вон, пьяная скотина! – заорал шашлычник и бросился на Клима, держа шампуры наперевес. Он по дороге снес два столика и несся на Клима, как носорог, ничего не видя вокруг.
Шаг в сторону, и резким движением заставил огромную тушу со всего маха упасть на песок. Он, как бульдозер, пропахал в мокром песке борозду, по плечи залетев в море.
Двое охранников, как два хорошо обученных ротвейлера, одновременно с разных сторон бросились на Клима. Один напал с левой стороны, второй – со спины.
Удар ногой с разворота в грудь вынес первого охранника за пределы отгороженного участка кафе и заставил его успокоиться в кустах.
Второго охранника Клим просто поймал на болевой прием и, заведя ему руку за спину, негромко спросил:
– Тебе руку сломать или не надо?
– Лучше не надо, – спокойно ответил охранник, не предпринимая попыток освободиться.
Клим легонько оттолкнул его от себя, краем глаза продолжая страховать движения.
Отскочив, охранник выхватил из заднего кармана нож, но взять его в руку не успел. Удар ногой в подбородок подбросил его вверх почти на метр, и он плашмя рухнул на песок.
– Внимание! Сзади! – резко крикнул знакомый голос, и Клим мгновенно оглянулся.
Шашлычник, держа шампуры наперевес, медленными шажками приближался к нему.
С его лица была содрана вся кожа, разбит нос, свернутый набок, но глаза смотрели холодно и спокойно. В них горела такая ненависть, что у Клима мороз пошел по коже.
Сдернув с плеча черненькой сумочку, Клим невольно подивился ее тяжести, но отметил длинный крепкий ремень, который являлся превосходным оружием.
Отскочив назад, Клим схватил со стола полупустую бутылку коньяка и зажав ее в правой руке, начал качать маятник.
Глаза шашлычника забегали из стороны в сторону. К такому поведению жертвы он не привык. Жертва обычно или бросалась наутек, или сразу признавала его превосходство.
– Кряк! – раздался громкий звук.
Виталий, отлежавшись на песке, не вставая, со всего размаха ударил деревянным стулом по голени шашлычника.
Утробно хрюкнув, тот ничком упал вниз, во второй раз разбив свою многострадальную рожу.
Подняв голову, Клим увидел, что толпа людей, вскочивших из-за столиков, надвигается на него, и в этот момент тот же смутно знакомый голос произнес:
– Всем стоять! Милиция! Приготовьте документы и личные вещи для досмотра!
Толпу как будто сдуло ветром. Только два человека спокойно сидели за столиком да посередине площадки кафе стоял Эдик, его школьный товарищ.
– За драку в общественном месте вы арестованы! – сурово сказал он, делая хитрое выражение лица.
– Эй, Эдик! Зачем такой нехороший слова:
– Арест! Турьма! Счас сядем немножко коньяк, кофе выпьем, поговорим и все спокойно решим! – сказал лощеный азербайджанец, лет пятидесяти по виду, безмятежно сидевший за столиком. Второй азербайджанец – высокий, его ноги выпирали из-за стола, худой, тонкий в кости, волосы черные с проседью, на вид лет сорока – даже не посмотрел в сторону Клима, делая вид, что его это не касается. Он спокойно отхлебывал из высокого стакана желтую жидкость.
– Садись, дорогой! Гостем будешь! Пятьсот долларов есть? – спокойно спросил он, наливая к себе в бокал минеральной воды.
Вытащив из кармана бумажник, Клим отсчитал пять бумажек по сто долларов и положил перед ним.
– Все! Инцидент исчерпан! – резюмировал высокий.
Он поднял голову, внимательно посмотрел на Клима, сквозь зубы предложил:
– Давай ко мне охранником иди! Кушать есть! Комната общежитие сделаю! Девочки каждый день новые!
Тут его взгляд остановился на девушках, которые сидели, как мышки, за столом.
– Ви брись отсюда!
Девиц как ветром сдуло.
– Я подумаю над вашим предложением, – спокойно сказал Клим, вертя в руках женскую сумочку.
– Сейчас я их отвезу в милицию, а потом, если на них ничего нет, приеду обратно, – сказал Эдик, махнув Климу рукой, приглашая следовать за собой.
5
Черный «Лендровер» летел по пустому городу, не обращая внимания на светофоры.