Монастырь стоял довольно далеко от родной деревни Хацукои, а лошадей у наших путников не было. Несколько ночей они провели в полях, засыпая под открытым небом на пшеничных скирдах. Наконец они добрались к подножию Белой Горы, на вершине которой стоял монастырь. По широкой тропе Хацукои с отцом стали подниматься наверх. Навстречу им попадались только паломники, которые посещали монастырь, чтобы помолиться богам удачи. В народе бытовало мнение, что если просить удачи в монастыре, то всё непременно исполнится. Людям ведь только и того надо, чтобы им на фонарь указали. Там и будут искать свою пропажу.
Кузнец шёл впереди, а Хацукои плёлся следом. За время путешествия он поразмыслил над случившимся и принял к сердцу родительские слова. Ничего поделать было нельзя, кроме как спрятаться в монастыре.
Вдруг кузнец остановился, сошёл с тропы и схватил Хацукои за руку. Тот чуть не потерял равновесие от неожиданности и вылетел на обочину вслед за отцом. Паломники вокруг тоже расступились.
«Что это там?» – подумал Хацукои. Он выглянул из-за широкой отцовской спины и увидел, как с горы спускается странствующий монах в тростниковой шляпе, похожей на горшок. За плечами у монаха был дорожный мешок, а рядом с ним трусили два волка. Шерсть одного серебрилась и переливалась, а второй словно вывалялся в мокрой грязи. Тёмная шерсть свисала с него неровными лохмами.
Ни волки эти, ни сам монах не удостоили Хацукои с отцом даже взглядом. Они прошли мимо замерших паломников и скрылись за поворотом. Кузнец отпустил руку Хацукои и вернулся на тропу. Мальчик не удержался:
– Кто это был?
– Комусо, – ответил кузнец и прибавил: – Странник пустоты.
– А что за волки с ним?
– Последнее испытание. Если пройдёт его, примет обет камунуси.
Про камунуси Хацукои слышал только досужие россказни. Мол, камунуси сражаются с голодными духами, которые вырвались на свободу из Донной Страны. И охраняют покой небожителей. Как это можно делать здесь, на земле, этого Хацукои не понимал и потому в сказки такие не верил. А теперь он почти столкнулся с одним из этих камунуси.
– И я тоже стану камунуси? – спросил он у отца.
– Если продержишься четыре года, получишь своё испытание.
– Волков? – глаза у мальчика загорелись.
– Так ты думаешь, это волки?
– А кто?
– Не простые волки точно. Чем их кормят, никто не видел.
– А монахи что говорят?
– Молчат они. Эх, не пройти тебе испытания, – устало вздохнул кузнец. – Много ты болтаешь.
Но Хацукои уже захотелось во что бы то ни стало превратиться в отважного камунуси. На крайний случай обзавестись такими же грозными волками-которые-непростые-волки-точно. Так что мальчик умолк и рта до самого монастыря не раскрывал.
В монастыре Хацукои обрили голову, поставили на ней первую монашескую точку и выдали оранжевую робу. Мирскую одежду кузнец забрал с собой, оставив настоятелю одну только свою благодарность и самого Хацукои к ней в придачу. Мальчик простился с отцом без слёз и только вечером позволил себе расплакаться, спрятавшись от остальных послушников в закутке сарая с курами.
Так началась монастырская жизнь Хацукои. Никто из послушников не знал его имени. Да и монахам его имя тоже было неизвестно. Во всём монастыре его знал только один из настоятелей – тот, которому кузнец вверил судьбу мальчика.
Но имя было молодому послушнику без нужды. Он стал одним из двух дюжин таких же мальчишек, которые в этом году поступили в монастырь. Были среди них ребята покрупней да потолще, были и помельче да пощуплей. Но в целом одного послушника от другого отличить было сложно, хотя никто и не пытался.
Основным занятием у послушников первых лет – Хацукои был как раз таким – была работа по хозяйству. Они убирали за лошадьми, козами и курами; стирали и развешивали оранжевые робы и другое бельё; кололи дрова, мыли полы, готовили еду себе и другим братьям. Возделывали землю вокруг монастыря и сажали на небольших участках пшеницу, картофель, морковь и свёклу. Следили, чтобы птицы не выклевали посаженные семена. Выкапывали торф из ближнего болотца и сушили его на солнце, растирали цветные камни в порошок и смешивали из него краски. Работы в монастыре было много, хватало на всех.
Но Хацукои этих занятий оказалось недостаточно.
За однообразным трудом он быстро заскучал и стал выдумывать себе развлечения. Начал он с того, что выучил манеры каждого из настоятелей и монахов-камунуси, что жили в монастыре. Так он хорошо им подражал, что порой удавалось ему провести не только своих братьев-послушников, но даже самих камунуси.