– Я – дракон?
– Ты – зверолюд, – женщина, оставив поднос возле девушки, нежно погладила ее по голове.
– Я не понимаю, – смутилась Тала.
Оборотница мягко опустилась на край постели и, неотрывно глядя на нее, принялась объяснять.
– Ты не человек. Конечно, в твоей крови есть что-то и от людей, но совсем немного, гораздо меньше, чем у всех прочих двуипостасных. Так получилось, что ты – элементаль со вторым обликом зверя.
– А откуда взялся дракон? Мне ведь вчера все это не приснилось? – испугалась девушка.
– Нет, – успокоила ее Милка. – Твоя вторая суть – зверь, но из-за того, что первый облик у тебя так силен – огненный элементаль, то и второму пришлось быть ему под стать. Мы считаем, что именно поэтому ты смогла обернуться драконом. И я тебя поздравляю с днем рождения! Вчера тебе исполнилось шестнадцать, и ты родилась как элементаль, – глаза кошки лучились заботой и добротой, было видно, что ей хочется обнять девушку, но она не спешила.
– А вы говорили, что тот мужчина мой отец, – Тала не решилась сказать, что Милка ее мать, уж больно странно это звучало.
– Да, Кияс наш вожак и твой отец, а я – твоя мама, – кошка испытующе глянула на нее. – Но, если тебе трудно называть нас родителями, зови по именам и на «ты», пока не привыкнешь.
– Что со мной теперь будет? – девушка никак не могла принять мысль, что она никогда не была человеком, и не представляла, какой теперь должна стать ее жизнь.
– Дорогая, ты, наконец, дома, – женщина не удержалась и обняла ее. – Мы так долго тебя искали, что я боялась, никогда не найдем.
Тала чувствовала себя неловко. С одной стороны эта женщина называла себя ее матерью и с такой нежностью обращалась к ней, и именно она помогла вернуть человеческий облик, но она все еще оставалась той самой кошкой, которая всюду ходила с Хаокорном и прохладно относилась к девочке-курьеру.
– А где Хаокорн? – девушка вспомнила, что вчера дракон был с ними. Она смутно помнила его ошарашенное лицо, когда он впервые увидел ее, но его присутствие отложилось у нее в голове.
Милка отстранилась.
– Мы сейчас на землях нашей стаи. Никто посторонний сюда не допускается, поэтому, когда ты восстановишься, он придет, чтобы узнать у тебя все о твоем похищении. Но не волнуйся, теперь все это в прошлом и уже совсем не важно.
– Но преступника надо поймать! – вспыхнула Тала, расстроенная, что порядчика нет рядом.
– Пусть лучше этим занимаются сыскари, – усмехнулась женщина, – да и твой отец никому не простит, многократные попытки твоего убийства. Поэтому не беспокойся, тот человек будет наказан рано или поздно. Но довольно разговоров! – она поднялась с кровати. – Поешь, я же вижу, ты голодна, а позже я тебе все здесь покажу.
Стоило двери за кошкой закрыться, как Тала тут же набросилась на еду. Такого голода она никогда не испытывала. Она, забыв о столовых приборах, первым схватила мясо, глотая его, почти не жуя. Сочное и зажаренное, оно только еще больше раззадорило аппетит, и девушка не успокоилась, пока не опустошила поднос. Как только в нее все влезло!
Когда Милка вернулась, Тала была уже одета и с нетерпением ждала обещанной экскурсии.
Все звери жили на земле в одноэтажных домах, и у каждого имелся свой участок, где, отводя душу, они проводили с огромным удовольствием многие часы. Проходя мимо пышных цветников, ухоженных садов, невероятных размеров клумб и аккуратных огородов, любому становилось ясно, что на подобные творения способен лишь тот, где действительно любит этот труд. Девушка неутомимо с восхищением рассматривала каждый дом, подолгу останавливаясь возле, и все более ощущала поднимавшуюся острую потребность и самой пустить корни в каком-нибудь тихом месте, наподобие земли Барлая. Теперь мечта о доме превратилась в острую потребность, отзывавшуюся болью в груди.
– Теперь тебе принадлежит территория твоего прадеда, Барлая, – словно причитав ее мысли, сказала кошка.
– Мы с ним родственники? – недоумевающее взглянула на нее Тала, останавливаясь посредине дороги.
– По отцу, – кивнула женщина, – и ты его наследница.