Запрещается нарушать существующую иерархию.
Запрещается говорить первой в присутствии старших.
Запрещается грубить и повышать голос в присутствии старших.
Запрещается переступать чужую территорию без разрешения хозяина.
И многие другие запрещается, запрещается, запрещается!
Особенно сложно приходилось соблюдать эти запреты в присутствии Галада, повадившегося сопровождать женщин в их частых прогулках. Тала постоянно напоминала себе, что не должна смотреть ему в глаза, должна вежливо разговаривать и никогда не начинать разговор первой. Трудность заключалась и в том, что девушка помнила, с каким пренебрежением он относился к ней ранее, когда для него она была простой человечкой. Теперь же волка словно подменили: он казался расположенным и к кошке, и к драконице в равной степени, вежлив, до боли внимателен и старался держаться постоянно ближе к девушке. Он, взявши на себя роль проводника, рассказывал о деталях быта в стае, делая упор на семейные ценности и отношения между оборотнями. Тала желала бы, чтобы Милка и далее сама рассказывала ей обо всем, позволяя задавать любые вопросы, снисходительно прощая ошибки еще не усвоенных правил. С Галадом позволить себе такое было невозможно, и она постоянно находилась в напряжении. Да и внимательные взгляды, бросаемые волком в ее сторону, наводили на мысль, что неспроста этот мужчина отирается вокруг дочери вожака.
Вечером Милка проводила девушку до постели, компенсировав украденную у них возможность говорить откровенно.
– Скажи, я, как ребенок вожака, могу сама выбрать мужа? – Тала не спешила сразу набрасываться на оборотницу с вопросом «Что от меня надо Галаду?».
Женщина взглянула на нее из-под полуопущенных ресниц, прищурившись, и не спешила с ответом.
– Ты можешь выбирать, – наконец, произнесла она, – среди сильных зверолюдов. Я знаю, тебе нравится дракон, но не спеши. Ты скоро поймешь, что человеческие чувства останутся в прошлом. Оборотни тоже испытывают привязанности, как и люди, но их мы делим на то, что мы ощущаем – это недолговечно, и то, что связывает нас – это неизменно.
– Я люблю Хаокорна, – упрямо сказала Тала, – уверена это не относится к категории «временно».
Кошка мягко улыбнулась ей и взяла ее ладонь в свои руки.
– «Люблю» и «связана» это разные понятия. Связь, какая бывает у двуипостасных, никогда не прекращается. Я всегда, где бы ни находилась, чувствую Кияса, тоскую по нему, и не нахожу покоя до тех пор, пока не возвращаюсь к нему.
– Когда человек любит, он тоже тоскует и хочет все время проводить рядом с любимым, – не отступала девушка.
– Не будем спорить, – остановила ее Милка, – однажды ты поймешь разницу, просто подожди.
Она развернулась, чтобы уйти, но последний вопрос, застигший ее стоящей в дверях, заставил задержаться:
– Галад претендует на роль моего мужа?
Женщина, догадывающаяся, что беспокоило ее дочь, обернулась.
– Не прогоняй его сразу. Галад хороший мужчина. Попробуй присмотреться к нему. Доброй ночи, – кошка выскользнула из дома, осторожно прикрыв за собой тяжелую дверь.
– Пф! – фыркнула девушка, недовольная ответом.
Она никак не могла согласиться со своей матерью в этом вопросе. Тала заметила, что Милка очень хорошо ее понимает, словно кровь оборотней действительно как-то их связывает, но девушка не чувствовала ничего странного и необычного по отношению к ней. Связь. Какая она? Хаокорн связан с ней, значит, он тоскует, находясь так далеко от нее? А Тиш? Что если она так и не почувствует этой пресловутой связи ни к одному из них? – Тала невольно поежилась. Для нее это будет словно предательство. Но будут ли звериные инстинкты, многие годы спавшие в ней, преобладать над человечностью, которую всю сознательную жизнь она считала своей единственной сущностью? Что делает оборотня оборотнем, а человека человеком? У нее не находилось простых и понятных ответов, но девушка была совершенно уверена, что, как бы ее не убеждали, она все еще принадлежит к расе людей. Возможно, состав ее крови действительно таков, что она – элементаль, зверь-дракон и только потом человек. Только образ мыслей, чувства и характер Талы нисколько не изменились от того, что у нее появилась сила, о которой она так мечтала в детстве.