– Но как это возможно? – возмутилась девушка.
– Если вас что-то не устраивает, вы всегда можете вернуться в клан, но для этого вы должны быть оправданы перед законом.
– Я не буду извиняться, – она уставилась на дракона гневно сверкнувшими синими глазами.
– Придется, – отрезал Хаокорн. – Или вы хотите застрять в тесном замкнутом помещении на неопределенный срок из-за сущей мелочи? – под его тяжелым взглядом девушка поежилась.
– Нет, – она представила себе, что не сможет по желанию раскидывать крылья и не увидит бескрайних просторов неба, дорогих сердцу любого дракона.
– Что ж, тогда я помогу вам сделать это как можно достойнее.
– Благодарю, – съязвила госпожа Корина. Остатки ее очарования тут же померкли.
Хаокорн не любил дракониц за их вспыльчивый и непокорный нрав. Они и женщины зверолюдей в большей степени, чем мужчины, были подвержены перепадам настроения и вспышкам гнева. Не удивительно, что большинство дел, которыми приходилось заниматься порядчику, касались слабых представительниц его расы.
Сам суд не затянулся благодаря вмешательству оборотня. Как и ожидалось, после принесенных извинений, мыловар успокоился и надулся от важности, что драконица признала перед ним свою вину, а судья предписал покрыть понесенные им убытки и материальный ущерб. Девушка сразу же все оплатила, желая как можно скорее покончить со всем, больно задевшим ее самолюбие. Хаокорн собирался уходить, когда молодая особа снова повисла на нем, рассыпаясь в благодарностях:
– Я так вам благодарна! Вы просто спасли меня, – щебетала она, снова став прелестной милой леди, спрятав драконий характер.
– Это моя обязанность, – мужчина охладил ее пыл. – Мой вам совет на будущее: купите себе свод законов и внимательно прочтите его. Поверьте, он спасет вас от бед гораздо лучше меня.
– О, конечно, – закивала девушка, – я обязательно так и сделаю. Ваше слово для меня очень многое значит.
– Тогда прощайте, – дракон надеялся по быстрее избавить себя от ее общества, но драконица крепко вцепилась в его руку.
– Я не могу вас просто так отпустить. Я чувствую себя обязанной вам и, чтобы оплатить потраченное вами время, приглашаю на ужин.
Хаокорн внутренне зарычал. Он огляделся по сторонам, ища решение, как избавиться от навязчивой особы. Если бы в этот момент он не смотрел на улицу, то не заметил, как в конце ее скользнула серая тень в плаще. Дракон словно окаменел, что не укрылось от пристального внимание его собеседницы:
– Прошу меня извинить, но я вынужден оставить вас, – порядчик в считанные секунды вырвал собственный рукав из ее захвата и бросился вслед за субъектом, привлекшим его внимание.
Хаокорн плохо знал город, и переноситься в огне было бесполезно. Кроме того, у него с собой не оказалось запасных запонок, а тех, что он одел во время встречи с братом, должно хватить на защиту одежды только одного или двух переносов. Преследуемый опережал его, и как предполагал дракон, несся к окраине города. Хаокорн уже видел городскую стену, когда все же решил воспользоваться своим пламенем. Он удачно рассчитал момент и появился прямо перед носом незнакомого оборотня, не ожидавшего встретить такое препятствие. Дракон бросился на него, вцепившись руками в предплечья и придавив того к земле своим весом. Руки и лицо преследуемого тут же стремительно покрылись серой шерстью, а тело менялось, и на Хаокорна уже жутко взирал огромный серый волк. Порядчик успел податься назад так, что пасть с острыми зубами щелкнула всего в паре сантиметров от его лица. Он быстро выпустил лапы серого и вцепился в его горло, спасаясь от мощных челюстей. Дракон на то и дракон, что даже в человеческом облике сильнее любого другого оборотня: даже почувствовав навеваемый зверем страх, он не выпустил его, только сильнее стиснул пальцы. Изорвав костюм, и пару раз зацепив лицо противника, зверолюд затих и принял облик человека, признавая поражение. Сейчас он был на чужой территории, и не имело смысла более сопротивляться. Хаокорн, поняв его, тут же освободил волка, поднявшись с земли.
– Как я появлюсь в таком виде в приличном обществе? – воскликнул порядчик, оценив урон, нанесенный оборотнем: на руках и груди пиджак и рубашка свисали лоскутами, а брюки оказались изгвазданы в уличной пыли.