Хаокорн, недолго думая, склонился над бумагами, торопясь поскорее с ними разделаться. Работа продвигалась медленно, и, когда дракон закончил с ней, он с наслаждением размял затекшую шею и спину. Теперь документы лежали аккуратно двумя стопками: в одной находились те, что не имели ничего общего с поджогом, а по другую сторону – информация об огневиках. Едва порядчик успел унести ненужные папки в архив, как в его кабинет влетел Виллион.
– У меня новости! Мы с Шахо с утра пораньше еще покрутились в том квартале и пришли к выводу, что неизвестных прикрывал или амулет, или сильный оборотень, природник, может, телеконик. – Он, как и Гюнель ранее, уселся в кресло, и с горящими азартом глазами вываливал на друга новую информацию: – Причем, что в первом, что во втором случае работал мастер: следы мы вчера обнаружили только потому, что там сразу же поупражнялись с огнем, нарушив пламенем в радиусе пары кварталов покров. К утру следов вообще не осталось, словно и не было.
– С такими способностями в городе никого нет, или их тщательно скрывают, – заметил дракон, уподобляясь сыскарю. Именно так они, один на один, обмениваясь мыслями, решали самые сложные дела. – Что у нас в итоге? Огненный, природник, работающий с землей и свойствами предметов, телеконик-иллюзионист, влияющий на память вещей. Недурной набор. Если бы огненный был драконом, можно смело говорить, что это мы поработали там, – усмехнулся Хаокорн.
– Да но Шахо не иллюзионист, – Виллион, как всегда был точен к деталям. – И к тому же накрыть несколько улиц таким мощным покровом, да чтобы он так долго продержался… я ни о чем подобном не слышал.
– А если природник?
– Только в паре с телекоником, – сыскарь покачал головой. – Стереть с земли следы – одно дело, но заставить ее «забыть», что по ней прошлись – нужны совсем другие способности.
– Интересно, что же там произошло, – задумчиво произнес дракон. – Мы не знаем ни лиц преступников, ни мотивов, ни самого преступления. Слишком много неизвестных.
Оба оборотня сидели друг напротив друга, глядя в глаза, и напряженно думали.
– Слышал уже про зверей? – после некоторого молчания спросил природник.
– Да, Гюнель заходил.
– И ты до сих пор здесь? – усмехнулся друг.
– Как видишь, – развел руками дракон. – Не успел тебе рассказать. Вчера встретил на другом конце континента зверолюда, и он мне рассказал, что они потеряли нечто ценное и теперь его ищут.
– И что ты ему задолжал за эту историю? – поинтересовался Виллион, чувствуя некий подвох.
– Ни много не меньше: я поклялся.
Природник присвистнул.
– Что же это может быть? – и чуть погодя добавил: – А сегодня, погляди, они слетелись к нам, словно пчелы на мед. Напали на след?
– Хотел бы знать, но я дал слово не мешать.
– Так ты, вроде и не помешаешь, если будешь приглядывать.
– Ты прав, конечно, но сначала надо разобраться с этим делом, – Хаокорн покосился на стопку бумаг лежащую прямо перед ним на столе.
– А тебе не кажется странным, что они именно сейчас кинулись в город? Сколько им нужно времени, чтобы со своих территорий добраться до нас? – задумчиво произнес сыскарь.
– Намекаешь на наш поджог?
– По времени сходится, – кивнул Виллион.
– Они могли узнать, если только кто-то из зверей был в городе и стал свидетелем, а потом передал весть остальным.
– А ведь зверолюдей мы не брали в расчет, – напомнил природник.
– Вил, ты – гений! – воскликнул дракон и сорвался с места, едва не забыв закрыть кабинет.
Оборотни ринулись в тот самый квартал, где недавно бушевал огонь. Если они правы, то звери должны появиться именно там. Тихий, удаленный от центра район, блюстители порядка и местные полицаи сняли все ограждения, – зверолюдям есть, где разгуляться. Но ответят ли они на вопросы, станут ли сотрудничать? Хаокорн нащупав тонкую, ускользающую из его рук нить, связавшую оба интересующие его дела, был готов на все, чего бы ни потребовали скрытные оборотни.