– Так что с тобой случилось? – прозвучал проникновенный голос.
Хаокорна интересовала не только встреча с медведем, но и все, что произошло до нее. Тала честно рассказала про напавших бандитов и то, как они целенаправленно искали письма, которые были у нее. Девушка только умолчала о том, что мужчины собирались сделать с ней, не желая даже вспоминать об этом, а тем более доносить до чужих ушей. Вряд ли кого-то интересовали эти их планы. Оборотни, не перебивая, слушали и только задавали наводящие вопросы, когда она замолкала. Они оба, словно клещи, вцепились в Талу и выспрашивали все мелочи, которые она могла видеть или слышать, заставили описать всех бандитов, вспомнить буквально каждый свой шаг. Разговор с ними утомил девушку куда больше, чем все тревоги и заботы, выпавшие ей сегодня, она уже едва держалась на ногах.
– Ты устала, – к счастью, дракон обратил на это внимание. – Нам будет лучше заночевать здесь, – решил он, – а утром отправимся в деревню. Оттуда сразу перенесемся в Улак.
– Не лучше будет, если ты уйдешь через свое пламя, а позже вернешься за нами с защитными амулетами? – задумчиво проговорила Милка.
– Я не смогу вас забрать, – ответил дракон, не объясняя причины.
Женщина оценивающе на него взглянула и, похоже, что-то поняла, но Тале было не до их тайн. Только сейчас девушка вспомнила, что стоит перед оборотнями в разодранной и замызганной одежде. Конечно, она сегодня пыталась отмыть с себя грязь и копоть, но ледяная вода не могла убрать все следы, да и оставленные ветками, колючками и острыми зубами прорехи в рубашке и штанах еще больше усугубляли ее плачевный вид.
– Держи, – мужчина протянул ей свой пиджак.
Оборотни редко ощущали холод, а уж драконы, в любой момент способные породить огонь, никогда не замерзали и не обжигались. Тала могла им только завидовать. Хотя летними ночами даже здесь в лесу, который, скорее всего, располагался гораздо севернее Улака, судя по климату и обилию влаги, девушка не замерзала, но ее внешний вид не способствовал комфортному самочувствию в присутствии того, кто ей нравился.
– Спасибо, – смущенно поблагодарила она и осторожно закуталась в чужую одежду, боясь ее запачкать.
Оборотница, наблюдавшая за ними со стороны, усмехнулась и отошла с догорающим головешкам, оставшимся от избы.
– Ложись спать где-нибудь, – велел человечке Хаокорн, – тебе нужно хорошо отдохнуть.
– А вы?
– Позже.
Тала не стала спорить, ей, и правда, хотелось спать. Она повозилась немного и соорудила себе гнездо среди корней старой сосны, натаскав побольше травы. Оборотни отгребли немного углей и развели небольшой костер, вокруг которого они и уселись. Девушка не заметила, как ее сморил сон. В пиджаке порядчика она не чувствовала сырости и прохлады, идущей от земли. Видно, каждая деталь гардероба предусмотрительного дракона сопровождалась каким-нибудь амулетом, защищавшая его одежду от всего на свете.
Что Тале привиделось она не знала, но сквозь сон ей почудилось, что нечто теплое и мягкое обволакивает ее, от чего становится так хорошо и уютно, как не было никогда. Но вдруг ощущение ушло, и вместо него девушка почувствовала холод. Она резко проснулась и услышала, как от нее отдаляются шаги.
– Она спит, – раздался со стороны тихий голос Хаокорна.
Тала замерла, прислушиваясь.
– Ты уверен? – озабоченно спросила зверолюдка. – Не хотелось бы, чтобы наш разговор подслушали, тем более, что с человечки даже клятвы не возьмешь.
– Ей только пятнадцать, – также приглушенно напомнил дракон.
– Не смотря на то, что люди мало живут, они взрослеют гораздо быстрее оборотней. И к тому же, у нас в стае после появления второй ипостаси щенок перестает считаться ребенком.
– Я понял тебя, – несколько раздраженно ответил мужчина. Он и сам часто напоминал себе об этом, но, когда видел тощую гибкую фигурку, снова забывал, кто перед ним находится.
– И потом ее история очень подозрительна, – протянула оборотница. – По голове ее ударили – понятно, но сколько же она пробыла без сознания, что оказалась так далеко на севере?
– Меня больше интересует, почему они ее отпустили. Если они целенаправленно шли за письмами, то было бы разумно позаботиться, чтобы пойманный курьер ничего никому не смог рассказать.