– Может, они рассчитывали, что она погибнет от лап Барлая?
– Нет, – вздохнул порядчик, – слишком ненадежный способ. Кроме людей еще замешан элементаль и хороший артефактчик. А ты сама призналась, что именно элементали помогали решать вашу проблему, возможно один из них вмешался.
– Но разве не странно, что девочку бросили именно тут, в том же лесу, где моя стая нашла единственный след потерянного, и откуда люди украли его?
– Я мог бы разузнать больше, если бы вы мне все-таки сказали, что ищите, – укорил ее оборотень. – Я дал уже две клятвы и связал себя по рукам и ногам. Разве этого не достаточно?
– Клятвы клятвами, но от этого зависит жизнь моего народа, – припечатала Милка. – Никто не должен узнать, Хаокорн. Тем более, ты и сам теперь знаешь: именно люди забрали то, что принадлежит нам. Причем дважды.
– Как же вы потеряли ту вещь? – в голосе дракона слышалась смесь интереса и усмешки.
Он не первый раз задавался этим вопросом, и не первый раз слышал один и тот же ответ:
– По глупости.
– Хорошо, – он решил зайти с другой стороны, – но если Талу бросили здесь, то и та вещь тоже тут была? Ты не чуешь ее?
– Нет, запах Барлая все перебивает, все-таки он был невероятно силен, – с сожалением ответила женщина. – Я даже теперь все еще чувствую, как им пахнет девочка. И если бы не это, ни на миг не поверила ей, что она видела медведя и осталась цела каким-то чудом.
– Может быть, перед смертью разум все же к нему вернулся?
– Нет, ты не знаешь, что для нас значит одичание, – горько отозвалась зверолюдка. – Это почти смерть человеческой половины. Зверь после этого живет лишь на инстинктах, подобно животному: он злится, чувствует голод, страх перед сильнейшим или непонятным, редко помнит старые привязанности, но защита и охрана своей территории для него на первом месте. Он не должен был пощадить девочку.
Тала лежала в темноте с открытыми глазами и жадно прислушивалась к разговору. Она боялась пошевелиться и выдать себя. Оборотни точно не обрадуются, если обнаружат, что человечка все-таки не спит. Они говорили об очень интересных вещах, которые непосредственно касались девушки, но никто не собирался посвящать ее в подробности. Однако Талу беспокоила история, в которую ее втянули, и она не желала оставаться в неведении, когда, возможно, собственные жизнь и благополучие оказались под угрозой.
– Я думала, ты прямо здесь кинешься допрашивать девчонку, ведь твой друг до сих пор сидит под стражей, – усмехнулась Милка.
– Она от меня теперь никуда не денется, – уверенно ответил дракон, – а для допроса нужна следящая бумага, чтобы все прошло официально, и полученную информацию можно было использовать в следствии. Мы шли сюда не в поисках Талы, это чистая случайность, что она подожгла избу, и люди в деревне увидели дым. Никто бы не подумал лезть во владения оборотня.
Девушка в своем укрытии поджала губы. Значит, он пришел не за ней. Что ж, этого следовало ожидать. Тала мысленно отругала себя за то, как недавно размечталась и едва не растаяла в руках порядчика. Не стоило мнить о себе слишком много, все-таки физиология – это не социальное неравенство, которое еще можно преодолеть. Не нужно забывать, что они – представители разных рас. Тала уже свыклась с мыслью, что она человек, но в минуты, когда она находилась рядом с Хаокорном, ей до ужаса хотелось оказаться оборотницей, чтобы иметь хотя бы надежду на взаимность.
– Что дальше? – судя по всему, дракон в этих поисках не был главным.
– Галад сказал, чтобы я поучаствовала в твоих делах, так что я отправлюсь с тобой в город.
– Не старый тигр? Разве не он ваш вожак? – в голосе мужчины слышался явный интерес.
– Да, но волк сменит его, когда придет время.
– И какие тебя связывают отношения с обоими зверями?
Женщина тихо рассмеялась.
– Ты слишком любопытен даже для дракона. Я помню Галада еще щенком.
– Сколько же тебе лет? – было слышно, что порядчик улыбается.
– Ты никогда не слышал, что женщину опасно спрашивать о ее возрасте? Твоя собственная жизнь может вдруг оказаться гораздо короче, – медленно растягивая слова прошипела оборотница.
Хаокорн прыснул.
– От тебя эти слова не звучат как угроза.