– Возможно ли такое? – цепенея от догадки, в ужасе прошептала девушка.
Теперь о сне не могло быть и речи. Невзирая на поздний час, Тала соскочила с кровати и спешно стала одеваться. Не было никакой мочи терпеть до утра, зная, что вот он ответ на мучивший ее годами вопрос. Она выскользнула из дома курьеров и, едва сдерживая охватившее ее волнение, направилась прочь из города. Сейчас ее не волновало то, что небезопасно ходить одной по улицам, когда стало так неспокойно, и что время уже совсем не уместное для визитов. Девушка, полная решимости, была готова на все, чтобы незамедлительно узнать то, что умалчивалось.
На улице было спокойно. В это время большинство горожан спало в своих теплых постелях и видело не первый сон. Тала спешила и никого не замечала вокруг: ни припозднившихся гуляк, разрезавших тишину своими криками, ни полицаев несших дозор и мелькавших иногда в проулках, ни беззвучно летящей птицы за спиной.
Охранник, встретивший человечку в сиротском приюте, узнал ее и немало удивился просьбе повидаться с госпожой Баколь.
– Тала, – озабоченно произнес он, стоя по другую сторону кованных ворот, – приходи утром.
– Нет, господин Тиях, мне очень срочно нужно увидеть госпожу директрису. Прошу вас! Я буду ждать здесь, но никуда не уйду!
– Госпожа Баколь, уже спит. Что это за дело такое, будить ее среди ночи! – проворчал мужчина.
– Пожалуйста, мне очень нужно ее увидеть, – умоляла девушка.
– Ох, люди! От вас одни проблемы, – пробубнил мужчина, но все же отпер ворота. – Подожди внутри, пока я ее позову.
– Спасибо, – Тала тихо проскользнула внутрь и замерла в ожидании.
Она видела, как оборотень поднялся по ступеням и вошел в здание. Ему не было нужды зажигать свет, ведь его глаза прекрасно видели и в ночи, потому дом оставался темен и тих. После некоторого времени входная дверь распахнулась, и на пороге показалась растрепанная фигура женщины.
– Тала, – тихо позвала она.
Голос директрисы не возможно было не узнать. Девушка поспешила к ней.
– Прошу прощения, что пришлось вас разбудить, но мне очень нужно кое о чем спросить вас.
– Неужели это не могло подождать? – задалась оборотница риторическим вопросом. – Ну, что там у тебя? – она устало поинтересовалась, отсвечивая в темноте нечеловеческими глазами.
– Госпожа Баколь, меня в приют принесли драконы? – прямо в лоб спросила Тала.
Телеконица испуганно уставилась на нее и резко без разговоров, схватив ее руку, потащила в дом. Девушка не упиралась. Ее несколько озадачило поведение женщины. Добравшись до рабочего кабинета, директриса втянула человечку внутрь и, провернув ключ в замке несколько раз, наконец, отпустила ее.
– Откуда ты узнала? – оборотница разнервничалась, судорожно сжимая ключ пальцами.
– Я случайно оказалась в доме моих родителей и кое-что узнала, – чтобы понять правильность своих догадок, девушке хватило неестественного поведения госпожи Баколь.
– Бедняжка! – вздохнула женщина и устало упала в свое кресло. – Мне очень жаль, дорогая.
– Почему вы молчали раньше? Зачем было вранье насчет охотников? – Тала нисколько ее не винила, видя, в каких растрепанных чувствах находится всегда собранная телеконица.
– Ах, милая, что было делать! – директриса заламывала руки, и тяжко вздыхала. – Драконы нашли тебя такой крохой. Твоих родителей было уже не вернуть, и люди все время умирают по разным причинам – это никого не трогает. Но если бы все узнали, что младенец каким-то чудом выжил рядом с безумным убийцей, что бы началось! Тебя принесли в приют и с меня взяли слово, что я никогда не скажу тебе, что случилось на самом деле.
Тала смотрела на нее пустыми глазами. С самого детства она считала, что ее не любили и потому выкинули. Она старалась забыть об этом, даже не думая о возможности когда-нибудь найти своих родителей. Открывшаяся правда ничего, в общем, не изменила: она, как была сиротой, так и осталась, но девушке стало спокойнее. Теперь ее уже никогда не станут по ночам посещать тоскливые мысли, что она никчемная и ненужная, словно мусор выброшенная кем-то на мороз. Это не так. Ее любили. У нее были и мама, и папа, которые заботились о ней. Просто они погибли. Девушка почувствовала, как по щекам покатились слезы.