– Хаокорн! – весело крикнул элементаль, появившись на пороге. За его спиной стояла Шахо. – Наконец-то наш Вилли свободен! – но, увидев Талу, вплотную стоявшую к дракону, изменился в лице и желчно добавил: – И чего вы тут уединились? Не думал, что так скоро возьмешься за дело, – на его лице расползлась кривая ухмылка.
Женщина-сыскарь никак не отреагировала на увиденный тесный контакт человечки и порядчика и спокойно прошла мимо застывшего сыскаря к широкому дивану. Девушка же, услышав неприятный намек, тут же отступила на шаг от дракона, увеличив тем самым расстояние между ними. Хаокорн недовольно взглянул на Гюнеля, но промолчал, не желая продолжать эту тему и давать лишний повод для пустой болтовни элементалю, с которым отношения в последнее время совсем не ладились. Вместо этого он, сложив руки на груди, подошел к своему столу, оперся об него и поинтересовался:
– И где он?
– Где? Наверное, сейчас придет, – пожал плечами мужчина и, все еще косясь в сторону человечки, бросил свое тщедушное тело в объятия мягкого кресла.
– Мы, как только узнали, сразу сюда рванули, – пояснила оборотница. – Уверена, он первым делом примчится к тебе.
– Хорошо, – соглашаясь с логикой, кивнул дракон. – Нашли курьеров?
Девушка перебралась к окну, чтобы не стоять на перекрестке взглядов оборотней.
– А что, – вскинул бровь элементаль, – мы будем дела при свидетельнице обсуждать?
– Да, – ровно ответил мужчина, игнорируя ироничный тон сыскаря.
Гюнель только хмыкнул, не желая говорить. Шахо неодобрительно взглянула на дракона и тоже не спешила отвечать. В кабинете повисло молчание.
– Тала – наш единственный свидетель, – начал порядчик, уставший всем объяснять очевидное, – на нее дважды было совершено нападение наемниками, и, пока дело не будет завершено, она находится под постоянным наблюдением.
– Личным и круглосуточным? – не унимался сыскарь.
Раньше он не казался девушке таким раздражающим и неприятным, но стоило измениться обстоятельствам, и наружу полезло гнильцо. Конечно, ему не за что было ее любить, но и осыпать скользкими намеками практически незнакомку на ее взгляд казалось низким.
– Нет, – своим ответом Хаокорн поставил жирную точку, показывая тем самым, что не намерен обсуждать эту тему. – Так что с курьерами?
– Что-что! – недовольно повторил оборотень. – Они очень вовремя уволились и исчезли из города. Надеюсь, не придется снова переворачивать весь континент из-за очередных человечков.
Тала догадалась, что последние слова были обращены к ней, и, не желая встречаться взглядом с элементалем, отвернулась, и принялась разглядывать площадь за окном.
– Гюнель, вытряхни песок из мозгов! – лениво бросила ему Шахо. – Все знают, что из-за волнений многие люди свалили из городов на окраины, где их чуточку меньше не любят и точно не станут таскать на допросы.
– Если ты об этом человеческом недоимке Чих-Пыхе, – зло откликнулся оборотень, – то в правопорядке каждого из них проверили.
– Да, а его особенно три раза по твоей милости! – припомнила ему женщина.
– От тебя пованивает человеколюбием, – вяло отбился сыскарь, – это аромат тебе не идет.
– Странно, – громко сказал дракон, прекращая рокировку коллег. – Очень вовремя всплыла эта информация об экспериментах, – задумчиво произнес он. – Да, и выяснить, откуда у нее растут ноги так и не вышло.
– Не будь параноиком, не ищи смысла там, где его нет, – раздраженно отмахнулся сыскарь, прикрыв глаза.
Хаокорн бросил в него неодобрительный взгляд, но Гюнель не отличался способностью видеть сквозь веки, и потому не ответил. Порядчик же, наконец, обратился к Тале, молчаливо наблюдавшей за ними со стороны:
– Расскажи, что ты вспомнила.
Девушка постаралась рассказать не только это, но и сделанные ими с Тишем выводы. Ее слушали внимательно, даже элементаль ни разу не перебил и не скривился, словно признавая логику, с которой обнаружилась невидимая ранее связь писем драконицы и дракона.
– Да, – мужчина кивнул головой, – цветные послания могли оставляться для наемников, и так они узнавали о моем письме, а потом встречали курьера по пути.