Он останавливается возле какого-то дома.
— Хотите подняться ко мне?
— К вам? А мы разве…
Та квартира, в которой я была, в новом роскошном доме, была на другом конце Москвы.
— Там я работаю, провожу совещания, принимаю гостей, устраиваю приемы, если надо, иногда даже долго живу, когда много работы — но дом мой здесь. Поднимемся? Я хочу показать вам свою библиотеку. Это страшно избитая фраза, как правило, она означает намек на непристойное предложение, во всех романах есть — но я правда хочу показать вам свою библиотеку. У меня хорошая библиотека — от родителей осталась, они всю жизнь собирали — ну и я сам тоже кое-что добавил. Угощу вас чем-нибудь — и сам с вами выпью, а потом вызовем вам машину. У меня неплохой бар, подберем что-нибудь, соответствующее литературности момента. Вы вот пробовали, например, кальвадос? У Ремарка всюду пьют кальвадос — вы его пробовали?
— Нет, не пробовала.
— Ну вот, можно попробовать. Только предупреждаю — это водка, если не сказать хуже.
Квартира у него оказалась великолепная. Все мои упреки по поводу его плохого вкуса были сняты — у хозяина этой квартиры со вкусом обстояло все в порядке. Как я поняла, квартира и раньше была очень неплоха — три большие комнаты в старом доме с высокими потолками — а теперь он купил еще и соседнюю, такую же, и соединил их. Это была практически квартира моей мечты.
Все немного под старину — тяжелая темная мебель, никакого хайтека — но старина настоящая, комнаты уютные, мебель удобная. Гостиная с роялем, небольшим диваном, парой кресел и легкими стульями — музыкальный центр удачно вписан в обстановку, телевизор спрятан так, чтобы не мозолил глаза. Столовая — настоящая столовая, отдельная комната! Кабинет, о котором можно только мечтать — и еще две комнаты, фактически выполняющие роль библиотеки, но с вариациями — можно работать, принимать гостей, оставить гостя переночевать… Спальня и еще какая-то комната, которую он мне не показал, коридор с большими шкафами, кухня, ванная, кладовки… На кухне и в ванной — все по последнему слову, но тоже с умом — как в какой-нибудь Италии на старых, слегка перестроенных виллах. Стол деревянный, мраморная столешница у мойки, плитка с мелкой перетертой каменной крошкой и ракушками.
Сколько все это стоит — подумать страшно. А я-то еще думала, как я теперь богата — вряд ли, написав даже десять романов, я могла бы так жить. Но здесь очень хорошо, очень — спокойно, и дышится легко.
Спальню я осматриваю через дверь — внутрь не захожу, и он не настаивает. В спальне тоже — удачное сочетание старомодности и современности. Не удержавшись, спрашиваю:
— Как все замечательно подобрано! Вы сами ее обставляли?
— Ну, на самом деле я нашел хорошего дизайнера. Но контролировал все сам, разумеется. Понимаете, мы же здесь жили. Я здесь вырос и хотел сохранить дух этих комнат — дух прежний. Просто места стало больше, и мебель в некоторых случаях пришлось заменить. Жаль, что моим родителям наслаждаться всем этим уже не пришлось — отец давно умер, а мама застала эту переделку — но, к несчастью, недолго.
Значит, комната, которую он мне не показал — это комната матери. Пока я думаю, как выразить свои соболезнования, он меняет тему:
— Ну что, мы будем пить кальвадос?
— Будем.
Мы пьем темное, из темной бутылки и темных рюмок — и огонь, как и полагается, разливается по моему телу.
— Я хотел задать вам вопрос, — говорит он. — Личный. Вот потому отчасти я и не хотел, чтобы вы у нас работали — тогда я мог бы просто затребовать в отделе кадров ваше личное дело, но я хочу спросить у вас. Я не стал наводить о вас справки специально — так интереснее.
— А вы могли бы навести справки?
— Разумеется. Так можно — личный вопрос?
— Можно.
— Вы замужем?
— Нет.
— Но у вас обручальное кольцо.
— Я в разводе.
— И продолжаете носить кольцо…
— На самом деле официально мы еще не разведены. Но дело не в этом. Просто все это произошло не так давно, а я привыкла к этому кольцу, я пять лет его носила, и мне даже не пришло в голову его снять, правда.
— Официально не разведены…
— Я свободная женщина, если вы это хотели спросить. И без детей.
— Это я понял.
— То есть по мне видно, что у меня нет детей? Да, наверное, видно. А у вас есть дети?
Не спрашивать же его в самом деле, женат ли он.
— Дочь от первого брака. Уже взрослая.
Повисает несколько неловкая пауза.
— Я тоже в разводе, как и вы. Только уже давно.