– Башмаки? Сандалии? – спросил Том у продавца.
Обувь здесь не продавали.
Том снова надел ботинки и пошел к почте, чтобы оставить там одежду и чемоданы, но дверь оказалась заперта. Он слышал, что такое в Европе бывает: магазины и разные заведения закрываются в полдень до четырех с чем-то. Тогда он пошел обратно по каменистой тропинке, которая, судя по всему, вела к пляжу. Том сошел по дюжине крутых каменных ступеней, спустился мимо лавок и домов еще по одному каменистому склону, опять сошел по ступенькам и наконец оказался на широкой площадке, чуть возвышавшейся над пляжем; на ней была пара кафе и ресторан со столиками под открытым небом. Бронзовые от загара юноши-итальянцы, сидевшие на деревянных скамьях, проводили его внимательными взглядами. Ему было неловко оттого, что на нем тяжелые коричневые ботинки, а кожа белая как бумага. Этим летом он еще ни разу не был на пляже. Он ненавидел пляжи. На песке были устроены деревянные мостки; Том знал, что и по ним черта с два пройдешь, такие они горячие, – загорающие лежали на полотенцах, кто на чем, – но он все же снял ботинки и какое-то время постоял на горячей доске, рассматривая лежащих рядом людей. Никто из них не был похож на Ричарда, тех же, что находились подальше, он не мог толком разглядеть из-за марева, волнами расходившегося в воздухе. Том дотронулся ногой до песка и тотчас ее отдернул. Потом набрал полную грудь воздуха и побежал – сначала по мосткам, потом по песку и, когда его ноги погрузились в холодную воду, испытал блаженство. Дальше он побрел вдоль берега по воде.
Том увидел его издалека – Дикки, какие могут быть сомнения: коричневый от загара, а вьющиеся светлые волосы стали еще светлее, чем тогда, когда Том видел его в последний раз. Рядом с ним была Мардж.
– Дикки Гринлиф? – улыбаясь, спросил Том.
Дикки посмотрел на него:
– Кто вы?
– Меня зовут Том Рипли. Мы несколько лет назад встречались в Штатах. Помнишь?
У Дикки было озадаченное выражение лица.
– Твой отец должен был написать обо мне.
– Ах да! – стукнул себя по лбу Дикки, словно вспомнив что-то. Он поднялся. – Как, ты сказал, твоя фамилия?
– Рипли.
– Это Мардж Шервуд, – сказал Дикки. – Мардж, это Том Рипли.
– Здравствуйте, – сказал Том.
– Здравствуйте.
– На сколько ты сюда приехал? – спросил Дикки.
– Еще не знаю, – ответил Том. – Только что прибыл. Надо бы осмотреться.
Дикки внимательно разглядывал его – не очень-то одобрительно, отметил Том. Дикки сложил руки на груди, его худые, коричневые от загара ноги ушли в песок, что, похоже, ничуть его не беспокоило. Том успел снова надеть ботинки.
– Собираешься снять дом? – спросил Дикки.
– Не знаю, – нерешительно ответил Том, будто уже задумывался об этом.
– Сейчас самое время выбирать, если хочешь остаться на зиму, – сказала девушка. – Летние туристы почти все разъехались. Нам бы здесь зимой не помешали несколько американцев по соседству.
Дикки промолчал. Он уселся на большое полотенце рядом с девушкой, и Тому показалось, что он только того и ждет, чтобы Том попрощался и шел дальше по своим делам. У Тома было такое чувство, будто он гол, как новорожденный. Он терпеть не мог появляться на людях в плавках, тем более в таких, как эти. Том достал пачку сигарет из кармана завернутого в плащ пиджака. Дикки взял предложенную ему сигарету, девушка отказалась. Том дал ему прикурить от своей зажигалки.
– Кажется, ты не помнишь меня по Нью-Йорку, – сказал Том.
– Сказать правду, нет, – ответил Дикки. – Где мы могли встречаться?
– Возможно, у Бадди Ланкно. – Это было не так, но он знал, что Дикки знаком с Бадди Ланкно, а Бадди вполне достойный человек.
– Ну да, – неуверенно поддакнул Дикки. – Извини. Я начинаю забывать Америку.
– Это точно, – пришла ему на помощь Мардж. – С памятью у него все хуже и хуже. А когда ты сюда приехал, Том?
– Всего час назад. Успел только забросить чемоданы на почту. – Он рассмеялся.
– Может, присядешь? Вот еще одно полотенце. – Мардж расстелила на песке рядом с собой белое полотенце поменьше.
Том с благодарностью принял ее приглашение.
– Пойду освежусь, – поднимаясь, сказал Дикки.
– Я тоже! – сказала Мардж. – А ты, Том?
Том пошел за ними. Дикки и девушка заплыли довольно далеко – оба были великолепными пловцами, – а Том поплескался возле берега и вышел из воды гораздо раньше их. Когда Дикки и девушка вернулись к полотенцам, Дикки сказал, будто по подсказке девушки: