<p>
- И где же ты разыскал этот феномен?</p>
<p>
- В одном занюханном интернате для слепых детей. Родители Эдика - маргиналы, они сами не поняли, какое сокровище им досталось, и с радостью спихнули его на шею государства, а там... Слепые-то эти дети слепые, но и среди них встречаются такие отморозки, что только держись, а Эдик по жизни пассивный и безответный, над ним как хочешь можно издеваться, не опасаясь получить сдачи. Когда я стал искать юные таланты для работы в сфере информационных технологий, мне написала воспитательница этого интерната, что вот, дескать, есть у них такой паренек с невероятной памятью, которого надо срочно отсюда забирать, поскольку его здесь затравят. Я приехал посмотреть, поразился и бросился оформлять опеку. С родителями его тоже договорился, что буду платить их сыну небольшую зарплату и перечислять ее им. Они и рады.</p>
<p>
- А тебе он зачем?</p>
<p>
- Зачем нужна эта ходячая энциклопедия, когда под рукой всегда есть диктофоны и планшеты, ты хочешь сказать? Затем, что некоторые люди очень не любят, когда их слова записывают, а потом пытаются отбояриться от того, что говорили. А вот вам в ответ живой свидетель, который все досконально помнит и которого нипочем не собьешь!</p>
<p>
- Да кто же пустит ребенка на важные переговоры?</p>
<p>
- Вот его-то как раз и пустят, поскольку не воспринимают всерьез, и вообще он такой малозаметный, что о нем просто забывают, словно это предмет интерьера.</p>
<p>
- Мда, своей неподвижностью он действительно может соперничать со статуями, - признался Дворжецкий. - Поздравляю с ценным сотрудником, только как тебе удается его мотивировать? Вот я в его возрасте...</p>
<p>
- Я сам в десять лет был настоящим уличным шпаненком, но Эдик вылеплен из совершенно иного теста. Я в жизни не встречал другого столь же послушного и терпеливого мальчика. Его посадишь где - он будет сидеть. Даже если в туалет захочется, все равно не встанет, будет терпеть, пока не разрешат. И при этом он не станет ни на что отвлекаться, будет слушать именно то, что ему сказали слушать, и заговорит только по моему позволению. И если не считать дани его родителям, траты на его содержание самые минимальные: еда, одежда, музыкальные носители и аудиокниги. Кроме музыки и книг, он больше ничем не увлекается, ест все, что дадут, одевается - во что скажут. Просто идеальный работник, хоть и слепой.</p>
<p>
- А в школу он ходит?</p>
<p>
- А нафига ему школа? То, что там годами учат, он запомнит со слуха за один присест, брайлевский шрифт ему читать несподручно: у него, по сути, только один канал доступа информации работает - звуковой. А что еще ему там дать могут? Математические задачи научить решать? А проку от этого, когда Борис эти задачи щелкает как семечки? Пусть уж каждый занимается тем, что у него лучше выходит. Эдик, как я сказал, ходячая энциклопедия, вот он у нас и выступает в качестве справочника. Если надо формулу какую подсказать - подскажет.</p>
<p>
- А откуда ему их знать?</p>
<p>
- Ну, ты вот, когда лекцию читал, их же произносил? Ну так он это запомнил и при надобности в точности воспроизведет.</p>
<p>
- Мда, - крякнул Яков, с трудом начиная осознавать, что любую сложнейшую формулу и в самом деле можно применить, даже не разбираясь в ее сути, - а что это у вас еще за Борис такой? Известный математик?</p>
<p>
- Такой же шкет, - усмехнулся Травников, - только зрячий и несколько более требовательный. Сотрудничать с ним вполне возможно, если найти правильный подход. Возможно, он даже тебе может оказаться полезен. Если хочешь, познакомлю, только для этого надо прийти в наш офис.</p>
<p>
- С удовольствием приму твое приглашение, - промолвил Дворжецкий. - Меня всегда, знаешь ли, интересовали юные математические таланты.</p>
<p>
- Ну, тогда созвонимся, - произнес Травников, раскланиваясь и забирая с собой Эдика, все еще погруженного в мир музыкальных мелодий и ничуть не смущающегося, что его всюду как малыша водят за ручку.</p>
Глава 2.
Отрешенный гений.
<p>
Офис принадлежащей Травникову компании "Бюро финансовых прогнозов" затерялся в коридорах одного из огромных бизнес-центров, построенных на Шаболовке. Сергей арендовал там четыре небольшие комнаты, одна из которых служила его личным кабинетом и по совместительству приемной для посетителей, а в остальных трех размещался немногочисленный пока персонал. Дворжецкий, заинтригованный обещанием познакомить его с юным математическим гением, заглянул туда в один из свободных от лекций дней, но время, похоже, выбрал не самое удачное. Травников с кем-то ругался по телефону, и разговор этот, судя по всему, обещал затянуться на долго. Кивнув Якову и на несколько секунд оторвавшись от телефонной трубки, он предложил профессору пройти в соседнюю комнату для персонала и пока "познакомиться с ребятами". Пожав плечами, Дворжецкий последовал его совету.</p>
<p>
Обстановка, которую он там узрел, меньше всего напоминала офисную. Довольно миловидный мальчуган лет двенадцати в коротких шортах и майке-голошейке лопал булку, сидя в кресле, не отрываясь при этом от толстого журнала о проблемах фондового рынка. Уже знакомый Якову Эдик тихонько притулился в углу и что-то слушал через наушники, слегка покачивая головой. Еще одного присутствующего Дворжецкий принял сперва за совсем уж маленького ребенка, и только приглядевшись, понял, что это скорее всего взрослый карлик. К нему Яков и обратился, представившись и сказав, что его очень интересует математик Борис. Карлик, назвавшийся Наумом Петровичем, усмехнувшись, ответил, что таковой здесь действительно есть, сидит сейчас в соседней комнате, но слишком увлечен новой задачей, а в этом состоянии он ни на кого и ни на что не реагирует, и достучаться до него способен только сам Сергей, вот пусть он этим и занимается, когда освободится.</p>
<p>
- А вы, простите, какую должность здесь занимаете? - осведомился Яков.</p>
<p>
- Финансового аналитика, а по совместительству единственного носителя здравого смысла среди всех этих охламонов.</p>
<p>
- А вот этот мальчик кто? - кивнул Дворжецкий на читающего журнал паренька.</p>