– Я в восторге от Хонор, – говорю я, хотя это и звучит банально, и каждый из нас уже как минимум трижды повторил эти слова. Ро весь месяц только и твердил, что про Хонор.
– И Instagram[4] у нее потрясный.
Я заглядывала в него от силы дважды.
Фиона кивает.
– Она невероятная, правда? Ну то есть весь этот активизм…
Я киваю в ответ.
Хонор Оун пытается изменить систему здравоохранения, чтобы та больше соответствовала потребностям транссексуалов. Басист группы Ро, Мил, хочет сделать операцию в верхней части тела, и ему приходится притворяться, что у него психическое расстройство. «Это не сумасшествие, – говорит он, – просто мне не хочется, чтобы у меня была такая грудь».
– Думаете, у нас получится познакомиться и поговорить с ней? – спрашивает Фиона.
– Не знаю, – я достаю телефон. – Напишу сообщение Ро.
– Стоим уже тут целую вечность, – бурчит Лили, топчась на месте.
Мы приближаемся к входу и смотрим, как у всех тщательно проверяют сумки, причем не только на наличие алкоголя, но и оружия, а также предметов, которые можно использовать как оружие.
– Я читала, что на одном из ее концертов в прошлом месяце случилось происшествие, – говорит Фиона.
– «Дети Бригитты»? – тут же спрашиваю я.
– Возможно, – пожимает она плечами. – Или один из обычных трансфобов.
Наконец мы заходим внутрь, и перед нами появляется Ро в платье леопардовой расцветки до самого пола с разрезом на груди, через который просвечивает его голый торс. Я обхватываю его, обвивая руками.
– Боже мой! На эти выступающие ключицы можно вешать пальто.
О том, насколько он взволнован предстоящим выступлением, можно судить по тому, насколько крепкий поцелуй он дарит мне на глазах у всех. Я смеюсь и достаю из кармана его сережку.
– Я так тебя люблю! – говорит он.
– Ах да! – вспоминаю я. – И я заставила кое-кого купить билет.
– Правда? – его лицо еще сильнее светлеет. – Кого?
– Хэзер, – отвечаю я и вижу, как все недоуменно смотрят на меня. – Это новая учительница из школы.
– Нашей школы? – озадаченно спрашивает Лили.
– Ты пригласила учительницу? – спрашивает Фиона. – И ее зовут Хэзер?
– Она крутая, – говорю я, словно защищаясь. – Она только что переехала сюда и совсем не знает Килбег. По-моему, ей понравилась моя рекомендация. Но я пригласила ее не как учительницу, а как просто человека. Я даже не знала, что она учительница, когда приглашала.
На меня смотрят как на сумасшедшую. Может, я и вправду сумасшедшая?
– Подумать только, кто-то хочет переехать в Килбег, – говорит Фиона. – Добровольно.
– Полегче, Фиона, – говорю я, даже не пытаясь скрыть свое раздражение. – Некоторым из нас тут нравится, веришь или нет.
Глаза Ро бегают между нами, он ощущает напряжение.
– Ну ладно, мне нужно бежать, но потом приходите, познакомьтесь с Хонор. Она классная.
Он уходит, и Фиона поворачивается ко мне.
– Так когда приходит твоя подружка-учительница?
– Она не моя подружка-учительница.
Теперь я ощущаю себя глупо.
– Пойду выпью чего-нибудь. Вы хотите пить?
Я ухожу, не дождавшись ответа. Сажусь на барный табурет в дальнем конце, пью пиво и наблюдаю за тем, как входят посетители. К Фионе подходит какой-то парень и заговаривает с ней. Лили стоит рядом, засунув руки в карманы. Я смотрю на них и думаю, неужели Аарон был прав, и что у меня с моими лучшими друзьями гораздо меньше общего, чем я считала.
– Мэйв! – раздается радостный голос. – Как я рада, что ты тоже здесь.
Это Хэзер. Мне как-то немного неловко заговаривать с ней после фразы про «подружку-учительницу».
– О, привет, – отвечаю я неуверенно. – Так это, э-э-э… вы… пришли?
– Конечно. А чем еще заняться до начала учебного года?
При упоминании о начале учебного года мне становится еще более неловко от того, что я держу в руке спиртной напиток. Я ведь еще несовершеннолетняя. Правда, в Килбеге всем по большей части наплевать, но вдруг ей не все равно?
Похоже, она читает мои мысли.
– Не напрягайся, – говорит она, постукивая себя по носу. – Мне тоже когда-то было семнадцать.
Я улыбаюсь и по-прежнему неуверенно говорю:
– Вообще-то, семнадцать мне исполнится только в ноябре.
– Ну, во всяком случае, на мой взгляд ты кажешься достаточно взрослой, – добродушно говорит она.
– Ну, я, конечно, не ребенок, – отвечаю я, вспоминая о том, как плакала в туалете час назад, потому что подружки плохо подумали про меня.
Из динамиков раздается панк-версия «Fly Me to the Moon», и мы неловко стоим друг напротив друга, переминаясь с ноги на ногу.