Она же явно слушала его вполуха, игнорируя обращенные к ней вопросы с высокомерным снобизмом, хорошо замаскированным под эдакую мечтательную рассеянность. Избалованная кукла. Зато смазливенькая, как и большинство эльфиек. Роммат вообще-то предпочитал человеческих женщин - они пофигуристее, - но и эта ничего. А без своих дорогущих тряпок и вовсе хороша будет.
Только ему с ней ничего не светит. Ни деньги (которых у него и так в обрез), ни красивые слова ее не впечатлят. Некоторых привлекала аура опасности вокруг таинственных личностей, но таких дамочек гораздо меньше, чем многие думают, и на них все равно надо впечатление производить не один день. Роммату хотелось секса, но не настолько, чтобы тратить время на эту фифу. Вечером найдет себе спутницу на ночь попроще.
Вечный вопрос в периоды безденежья: неделю жрать нормально или один раз потрахаться с дамой, не вызывающей брезгливости. В Брилле и в лордеронской столице у него хоть были знакомые девушки, согласные на отсрочку оплаты. Нет, три года вот так отсиживаться в Даларане Роммат свихнется. Надо или найти работу подоходнее, или взять в Брилле выгодное дельце, чтобы быстро его провернуть, и тогда уже уходить на дно с деньгами.
Фифа тем временем набрала целый мешок одинаковых осиновых шариков. Роммат уже знал, что на дерево чары ложатся хорошо, и долго им удерживаются, но что-то по-настоящему мощное так не сделать: избыток магии разорвет заготовку. Деревянные заготовки берут для экспериментов, для обучения и для всяких дешевых, в том числе и одноразовых, амулетов. Из вопросов Ворума и односложных ответов Фифы Роммат понял, что она учит будущих чародеев в Академии. Молодая такая, а уже архимаг и наставница. Посмотрел бы он, как такая изнеженная цыпочка пробилась бы сама, без родительских денег и имени. Блеклые Сумерки - талассийская аристократия, многотысячелетний род, богачи. Наверняка на Фифу никогда в жизни никто не смел смотреть с пренебрежением.
Она покинула лавку, а Роммат еще несколько минут развлекал себя мыслями о Фифе в роли покорной наложницы, согревающей ему постель, а потом выбросил ее из головы.
Через несколько дней Роммат отправился в один из расположенных под Далараном притонов, чтобы попытать счастья в картишки. Также он намеревался пособирать слухи и поглядеть, есть ли смысл соваться на арену: кто сейчас там среди бойцов, насколько силен. Роммат в принципе мог и мага уделать за счет ловкости и умения хорошо орудовать кулаками. Но на арене схватки нередко заканчивались серьезными травмами и даже смертью, и он предпочитал рисковать жизнью только за реальный шанс и хороший куш. Непредусмотрительные сорвиголовы живут недолго, даже по человеческим меркам.
Сумерки сгущались, засияли первые звезды. В это время суток нередко можно было встретить на улицах благопристойных даларанцев, задирающих головы, чтобы полюбоваться вечерним небом Города Звезд. Эдакое молчаливое приглашение обчистить их карманы - даже по голове бить не надо, и так ничего вокруг не замечают. Эстеты чертовы. Сейчас Роммату было все равно, а вот в первые годы, когда он только удрал от отца и учился выживать на улицах, это время суток было у него самым прибыльным и потому - любимым.
Роммат шел к даларанским катакомбам, в народе брезгливо прозванным “Клоакой”, длинным путем, чтобы потом поменьше блуждать по стокам, рискуя свалиться в поток нечистот. На Даларан уже опустилась ночь, кое-где разгоняемая светом фонарей.
Завернув за угол Роммат вдруг увидел сначала тени на стене, а потом самих участников весьма любопытной сцены. На кутавшуюся в плащ эльфийку (расовую принадлежность выдавали торчащие из прорезей в капюшоне длинные уши) медленно надвигались трое мужчин. Не так много вариантов, чего они хотели.
Роммат не имел привычки влезать в чужие драки или спасать всяких там беззащитных обывателей. Но в этот раз решил вмешаться, рассудив, что спасенная эльфиечка в качестве благодарности даст ему денег или просто даст - второе даже актуальнее.
Самое глупое, что можно сделать в подобной ситуации, это потребовать у нападавших объяснений и пригрозить им чем-нибудь: что позовешь стражу или что им помешаешь, например. Внезапно и бесшумно появившись прямо из темноты, Роммат одним ударом рукояткой ножа в висок упростил себе задачу на одну треть. Он сразу же попытался добраться до второго противника, но его кулак встретил на полпути к скрытой нашейным платком роже полупрозрачную преграду - магический щит.
Нечасто, но все же доводилось Роммату сражаться против чародея. Он вытолкнул из себя сгусток магической энергии, одновременно нанося несколько коротких ударов ножом. Обычно этого было достаточно, чтобы за несколько мгновений разрушить щит, если чародею не хватало ума, скорости реакции и навыков увеличить расстояние и контратаковать. Но в этот раз щит оказался на удивление крепким.
Роммат отскочил от вспышки энергии Льда, прилетевшей в его сторону от другого нападавшего, и решил сначала попытать удачу против него. Этот чародей оказался активнее первого, он не только укрывался щитом, но и атаковал разными заклинаниями, отскакивал и даже телепортировался несколько раз на добрый десяток шагов. Роммату приходилось постоянно уворачиваться, а еще он был вынужден следить за другим противником и периодически поглядывать, не очухался ли третий. Поначалу Роммат старался не подпускать их к спасаемой эльфийке, но буквально через минуту после начала схватки понял, что все усилия нужно бросить на то, чтобы не быть убитым самому.
Более умелый чародей вдруг ухитрился приморозить его ноги к мостовой, а тот, который магией только защищался, бросился на Роммата с матом и, что еще более неприятно, с длинным ножом. Не имея возможности нормально увернуться и даже просто дернуться в сторону так, чтобы не потерять равновесие, Роммат осознал, что проиграл. Он отбил удар ножа, ухитрившись зацепить руку нападавшего своим, но от огромной вспышки Огня защититься уже не мог никак. И даже забрать противника с собой не получалось: Роммат вложил максимум сил в контратаку магической энергией, но шустрый чародей успел телепортироваться в сторону.
Роммат сжал кулаки. Сколько же проблем у мужчин из-за женщин и потребности с ними спать! Он уже успел попрощаться с по-идиотски заканчивающейся жизнью, но огненный сгусток вдруг остановился в локте от его груди, не сумев преодолеть светящийся кокон, окутавший Роммата со всех сторон. Разноцветные вспышки магической энергии понеслись от кутающейся в плащ эльфийки к его противникам. Один из них отлетел к стене и оказался полностью вмороженным в здоровенный кусок льда, а второй, обменявшись с ней заклинаниями, превратился в ягненка и бестолково заметался по переулку. Эльфийка, пару раз промазав, приморозила его копыта к газону.
Роммат почувствовал поток теплого воздуха, и понял, что его собственные ноги больше не удерживаются льдом.
- Ой, а я тебя видела, - заявила эльфийка, подойдя ближе и заглянув ему в лицо. - Ты ученик Ворума, верно?
- Нет - буркнул он. - Просто работаю у него.
Настроение было хуже некуда. Мало того, что он проиграл в схватке и напрасно раскатал губу хорошо провести время этой ночью, так его еще и женщина спасла. У людей это одна из худших форм унижения. Он, конечно, не человек, и у эльфов, особенно чародеев, принимать помощь от женщины не стыдно - вроде бы, насколько он помнил из своей далекой жизни в Квель’Таласе. Но все равно неприятно. А разглядев под капюшоном лицо эльфийки, Роммат помрачнел еще сильнее. Фифа. Та самая, которая богатенькая архимагиня, дитя древнего рода. Знал бы - мимо прошел. Хотя что ей его помощь, и так сама справилась!