И тут, быстрым движением руки, мужчина выхватил бывший у него за пазухой пистолет и, казалось, не целясь, несколько раз выстрелил в сторону девушек.
Фольксваген, визжа резиной, остановился перед перекрёстком. Стрелявший мужчина быстро запрыгнул в уже открытую дверь. Тогда фольксваген рванул прямо на красный свет, через несущийся по Гоголевскому поток машин. Водитель фольксвагена зажал клаксон и каким-то чудом смог сманеврировать так, чтобы ни в кого не врезаться. Таким образом он смог пробраться через перекрёсток и стремительно понёсся прочь по Александровской. Машина ДПС включила сирену и тоже было попробовала сходу проскочить через перекрёсток, но из-за так опасно проехавшего по нему фольксвагена, на нём уже образовался затор и быстро это сделать не получилось.
– Давай, Гаврила, поднимай всех, у них номер не соответствует машине, есть за что их ловить! – закричал в рацию Сергей Павлович, который, находясь на некотором отдаление, ещё не понял, что в девушек стреляли.
Нападение произошло столь стремительно, что Олеся даже не успела толком испугаться.
Она услышала вскрик Светы. Та поскользнулась на покрытом мокрым снегом асфальте и упала на спину прямо в бывшую на улице слякоть. Олеся наклонилась, чтобы помочь ей встать, как тут заметила, что её пальто в области плеча порвано и немного поменяло свет. В Свету попали.
Тут же к ним подбежал Филипп.
– Олеся, ты цела?! – крикнул он, схватив её за руки. Он находился в сильнейшем нервном возбуждение
– Да. Света, она ранена.
Филипп тут же переключил своё внимание на Свету. Та всё ещё находилась в сознание, но теперь была до смерти перепугана и ошарашенно смотрела на подбежавшего к ним Филиппа.
Вторым к ним подбежал Стоцкий. Он сразу заметил, что Свету ранили и немедленно, достав мобильный телефон, куда-то позвонил.
– Перекрёсток Гоголевский-Александровская, огнестрел, грудь ближе к плечу, давайте живее! – крикнул он в трубку телефона.
Он быстро положил в трубку и, немного отойдя в сторону, опять кому-то позвонил.
Тем временем к ним подбежал Сергей Павлович, который долго не мог перейти дорогу из-за движущегося по ней потока машин.
– Епт. Он что, стрелял?! – воскликнул он, увидев лежащую на снегу Свету. Стекавшая из раны кровь уже образовала под ней небольшое красное пятно. Она по-прежнему была в сознание, но при этом страшно напугана.
– А я же тебя, блин предупреждал! – закричал на него Стоцкий, положив трубку мобильного телефона. – Да он чудом не положил их обеих!
– Ладно, не кипятись. Олеся цела, значит всё обошлось. Ну а тебя, Грушина, мы починим, не бойся. А вот и скорая подоспела.
И действительно, послышался вой сирены. Со стороны центрального рынка по Гоголевскому подъехала машина скорой помощи, которая заехала прямо на тротуар и стала рядом с ними. Помимо участников операции вокруг уже собралась толпа зевак из ходивших поблизости прохожих, ведь место это было довольно многолюдным. Из машины выскочили врач и медсестра, которые, протиснувшись сквозь толпу, немедленно принялись оказывать первую помощь пострадавшей.
Олеся очень сильно испугалась и на эмоциях разревелась. Она вообще теперь пребывала в состояние какого-то аффекта, это была самая настоящая истерика, какой с ней давненько не случалась. Она толком и не помнила, как Филипп оттащил её в сторону от толпы.
Тем временем раненую погрузили на носилки.
– Так, Григорич, давай вместе с ней. Проследи, чтобы там всё максимально быстро сделали, да и пригляди за ней, мало ли что.
Стоцкий молча кивнул и залез в машину скорой помощи, которая, включив сирену, немедленно уехала на большой скорости.
– Первый, приём, – послышался голос в рации.
– Да, я слушаю.
– В общем, потерял я их, уж извини.
– Да чтоб тебя! Смотрю, ты их недалеко потерял, раз рация ловит.
– Да сразу почти, пока проезжал через этот долбаный перекрёсток. Но ты не переживай, уже весь город на уши подняли, часик другой и их поймают.
– Ладно. Вот что… Езжай как ты пока на Пальмира Тольятти 8, подожди меня там во дворе, я скоро буду.
– Добро.
– Филипп! Беги живо за своим джипом и давай его сюда!
– Поедим их искать?
– Искать их и без нас найдут. Мы поедим работать по горячим следам. Давай живо! Я тут сам с Олеськой постою.
Филипп кивнул и бегом бросился по Гоголевскому в сторону центрального рынка, где он оставил на стоянке свою машину.
– Ну всё, всё, успокойся, самое страшное уже позади, – сказал ей Сергей Павлович.
– А мне что делать? – послышался в динамике голос Макса.