В животе требовательно заурчало.
— Ты же голодная! — воскликнул Ятен, подскакивая с кровати. — Так, давай быстренько примем ванну и соорудим что-нибудь поесть…
Молодой человек помог мне подняться с постели, что было довольно проблематично, поскольку моё тело напоминало медузу, лишённую костей, и повёл за собой в ванную. Я в последний раз бросила взгляд на смятые простыни лавандового цвета и с удивлением обнаружила, что на спинке деревянной кровати виднелись глубокие следы от когтей, одна подушка была разорвана в клочья, а на матрасе имелись отметины порезов, как будто кто-то решил воткнуть ножи.
— Издержки страсти… — нервно усмехнулся Ятен, проследив за моим взглядом. — Тебе страшно?
— Нет, — мотнула головой я. — С чего мне бояться?
— Это всего лишь вопрос привычки… Чем больше мы будем этим заниматься, тем быстрее я научусь контролировать свои порывы во время нашей близости…
Я удивлённо на него посмотрела.
— Но ты ведь и так себя контролируешь, разве нет?
Молодой человек помолчал
— Мне стоит это огромных трудов… Физическая близость с тобой делает меня слишком… эмоциональным, а для стабильности нужно… — он перевёл дух, — нужно… нужно… к этому привыкнуть…
— Я не вижу ничего плохого в том, что ты проявишь эмоциональность по отношению ко мне, — улыбнулась я. — И наша ночь прекрасное тому доказательство.
Однако Ятен, казалось, не разделил моего воодушевления. Его лицо внезапно сделалось напряжённым. Он отвернулся от меня, пропуская в ванную, отделанную аквамариновым кафелем, которая по размерам была примерно с мою комнату. Пол был выложен плитами из голубого камня, а в стенах располагались ниши со свечами, полотенцами и всевозможными флаконами, наполненные средствами всех цветов радуги.
— Ну, ничего себе! — присвистнула я, рассматривая огромную мраморную чашу с синими прожилками, в которой наверняка поместилось бы человек пять.
Молодой человек открыл кран в ванной и налил туда гель пурпурного цвета, который тут же превратился в айсберг пены. Когда вода наполовину наполнилась, Ятен подхватил меня на руки, словно пушинку и осторожно опустил в тёплую воду, а затем присоединился ко мне сам. Вода благоухала пачули и ещё чем-то сладким, приятно расслабляя мышцы, которые ныли, как после тренировки в спортзале. Я слегка поморщилась, оттого что в промежности неприятно защипало, но ощущение дискомфорта очень быстро прошло, принося умиротворение.
— Всё, хватит нежиться. Нужно помыть тебя, — сказал Ятен, помогая мне подняться из воды.
Молодой человек достал из ниши гель для душа без запаха, вылил к себе на ладонь, а потом начал медленно намыливать мои шею и плечи. Я застонала. Его руки опустились ниже, чувственно сжимая и массируя мою грудь, дёргая пальцами за соски.
— А-а-ах! — выдохнула я, выгибая спину.
Но молодой человек не остановился. Он продолжил свой путь, намыливая мой живот и ягодицы.
— Здесь ты себя трогала в душе, когда думала обо мне? — прошептал мне на ухо Ятен, проскальзывая у меня между ног.
Я задержала дыхание, чувствуя как его нежные пальцы, стали ласкать мой клитор. Тело одеревенело, колени задрожали. Я снова застонала, но он тут же убрал руку.
— Твоя очередь, моя девочка, — ехидно сказал молодой человек, протягивая мне гель для душа.
Вот хитрый лис! Он сделал это специально!
Я взяла гель и стала намыливать его потрясающе красивое тело. Плечи, руки, торс, живот… Ятен закрыл глаза, полностью отдаваясь во власть моих прикосновений. Я немного замешкалась, когда мои руки скользнули к его паху, но молодой человек взял мою руку в свою и положил на свой член.
— Вот так… — пробормотал он, двигая моей ладонью вверх и вниз. Потом Ятен убрал руку, давая мне возможность действовать самой, ощущая, как он постепенно твердел и увеличивался в размерах.
— Достаточно, моя девочка, — сказал молодой человек через какое-то время, удерживая мою ладонь. — Лучше остановиться сейчас. Потом это будет сделать сложнее, а ты ещё даже не завтракала…
Ятен включил душ, смывая с меня и себя пену. Затем он вышел из ванны и протянул мне большое пушистое полотенце. С величайшей осторожностью молодой человек вытер меня насухо и, обмотав полотенце вокруг своих бёдер, взял за руку и повёл на кухню.
— Нужно приготовить завтрак, так как готового ничего нет… — сказал Ятен, осматривая дебри своего холодильника.
— Ты же знаешь, что готовка не мой конёк, — нахмурилась я. — Я просто могу испортить продукты…
— Ты ничего не испортишь, если я научу тебя, — сказал Ятен, доставая яйца и бутылку белого сухого вина.
— Не уверена, что у меня получится… — запаниковала я. — Моя мама говорит, что у меня руки растут из одного места!
— Доверься мне и всё будет хорошо, — улыбнулся он. — Я хочу тебя научить готовить тамаго-яки*. Моя мама постоянно готовила его на завтрак…
С этими словами молодой человек встал вплотную позади меня, взял мои руки в свои и принялся осторожно разбивать яйца в миску. От близости его тела я снова задрожала. После ванны моя кожа стала на удивление чувствительной и остро реагировала даже на горячее дыхание Ятена, которое опаляло мою шею и плечи. Он ловко руководил моими движениями, как опытный кукловод и постепенно его уверенность передалась и мне.
— Взобьём яйца венчиком… обязательно нужно венчиком, чтобы не было пузырей… — говорил он, комментируя наши действия. — Теперь процедим смесь через сито… добавим вино, сахар, соль и немного соевого соуса…
Ятен ненадолго отстранился от меня для того, чтобы поставить квадратную сковороду** на плиту и налил в неё немного масла. А когда сковорода разогрелась, он взял моими руками миску со взбитыми яйцами и вылил на неё треть смеси.
Омлет зашкворчал, моментально схватываясь.
— Теперь, когда наш блин поджарился немного, нужно осторожно скрутить его в рулет, оставить у края сковороды и влить ещё смеси… — пояснил Ятен, управляя моими действиями. — А потом тоже самое проделать и с оставшимися яйцами… В итоге у нас получится свёрток из длинного яичного полотна…
— Просто поразительно! — восхитилась я, рассматривая результат наших совместных усилий.
Моими руками Ятен порезал яичный рулет на кусочки и полил ореховым соусом.
— Главное — это уверенность, — усмехнулся молодой человек, раскладывая тамаго-яки по тарелкам — Моя мама всегда говорила, что готовить нужно в хорошем настроении, с воодушевлением, иначе пища получится невкусной и может нанести вред…
— Никогда бы не подумала, что получится приготовить нечто столь вкусное с первого раза! — сказала я, отправляя яичный ролл себе в рот.
— Древние считали, что приготовленная с любовью пища необычайно вкусная и сытная, даже если она готовится из самых простых ингредиентов. Однако перед трапезой её всегда было принято очищать, читая молитву или принимать на уровне груди, как это делаем мы, говоря “итадакимасу”***, что выражает не только пожелание приятного аппетита, но и благодарность всем тем, кто учувствовал в готовке, выращивании или охоте, а так же высшим силам, обеспечившим подаваемую еду. И это правильное понимание любого приёма пищи. Мы должны осознавать, откуда она берётся и в чем её истинное предназначение…