Я обошла дом сзади и с удивлением обнаружила, что дверь чёрного входа оказалась не заперта. Решение было принято мною почти мгновенно. Я потянула дверь на себя и зашла внутрь, осторожно ступая по деревянному полу. Мои глаза инстинктивно фиксировали знакомую обстановку — деревянный пол, мебель, кухня слева, гостиная справа, оставленная зажжённая лампа на тумбочке…
Двинувшись прямо по коридору, я обнаружила женскую розовую туфельку, лежавшую на полу у лестницы… Я присела на корточки, разглядывая странную находку. Это была определённо туфелька Минако. Ещё вчера на Фестивале я отметила высоту каблука её обуви, и то, как моя подруга умудрялась грациозно на ней передвигаться, рискуя оступиться и свернуть себе шею. Значит, она сейчас здесь вместе с Мамору… сердце моё невольно сжалось, и я механически бросила взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, где располагались две спальни, ванная и кабинет. Наверное, они ещё спят, поэтому и не слышат звонка… Первой мыслью было сейчас же уйти отсюда, но почему-то сама того не ожидая, словно под гипнозом, я направилась вверх по лестнице. Возможно, мне захотелось убедиться, что это была правда… увидеть их вдвоём…
Я подошла к двери спальни. Мои руки взмокли от напряжения, когда я тронула ручку, ощущая, как кровь застучала в висках.
Запах смерти и крови, напоминающий розы и ржавчину, окатил меня с головы до ног, словно удушливой волной. Ещё до того момента, когда увиденная жуткая картина дошла до моего сознания, я знала, что увижу… но всё равно оказалась не готова… да и кто на моём месте был бы готов к подобному ужасу.
Восковое тело Мамору лежало на залитой кровью кровати. Его остекленевшие глаза были широко раскрыты, живот вспорот — из него вываливались петли кишок и внутренние органы. На руках и ногах имелись странные раны, из которых продолжала сочиться кровь, как будто кто-то вырвал куски из всё ещё неостывшей плоти… Кровь была повсюду — на полу, стенах… никогда ещё в своей жизни я не видела столько крови… разве что, когда нашла Нару…
Меня затрясло, словно в припадке. Мёртвую тишину дома нарушил отчаянный крик.
Комментарий к Глава 14
*Тамагояки, тамаго-яки (яп. 卵焼き или 玉子焼き, «жареноe яйцо», также называется тамаго или дасимаки) — блюдо японской кухни, сладкий или пряный омлет. Готовится тонкими слоями, которые один за другим с помощью палочек сворачивают в рулет.
** Как правило, Тамагояки готовят в прямоугольной сковороде макиякинабэ.
***Перед тем, как приступить к трапезе, в Японии произносится итадакимасу (яп. いただきます, «принимаю с благодарностью»)
========== Глава 15 ==========
Мы обязательно встретимся, слышишь меня? Прости.
Там, куда я ухожу… Весна…
Я знаю, ты сможешь меня найти…
Не оставайся одна…
(Дельфин, “Весна”)
— Нам нужно выпить, — сказала Рей. — Помянуть Мамору…
Мы с девочками сидели на подушках вчетвером в моей комнате и скорбно молчали. Отпевание Мамору завершились торжественной кремацией*, на которой собрались только самые близкие его друзья и моя семья, взявшая на себя ответственность за организацию похорон молодого человека, поскольку живых родственников у него не осталось.
Воспоминания о пережитом кошмаре оставили в моей голове ощущение каких-то мелькающих картинок, как в стоп кадре, из которых строился диафильм моей жизни за последние несколько дней. Находясь словно в тумане, я видела Мамору, лежащего в своём гробу на церемонии прощания. Он казался неестественно худым, вытянувшимся, словно восковая кукла и выглядел намного старше своих двадцати трёх лет. Лицо, которое я так любила, превратилось в странную покойную маску, а смерть запечатлела на ней свой прощальный холодный поцелуй.
Я помнила, как рыдали девочки и плакали друзья, у меня же слёз не было, как будто нечто схватило меня клещами, сдавило грудь, мешая выплакать скопившееся горе.
— Тебе нужно прилечь, — шептал мне на ухо Ятен, испуганный моим видом. — Ты белее мела… Не хватало, чтобы упала в обморок…
Однако я едва ли понимала, ЧТО он мне говорил, и не отходила от гроба ни на минуту, пока длилась церемония. Ужасное, невыразимое горе, к которому примешивалось ещё чувство вины, вцепилось в меня мёртвой хваткой свирепого хищника.
“Мамору умер, а у тебя не хватило духу даже поговорить с ним, — твердило что-то в моей голове. — Ты жалкая трусиха, которая вечно бежит от проблем. Ты не воин, а просто испуганный заяц! … И вот теперь, когда стало поздно, Мамору никогда уже не узнает, как ты его любила, и будет считать тебя предательницей… даже там, в лучшем мире”.
И вот после последнего “прости”, когда урну с его прахом захоронили в семейной могиле, мы с девочками решили переночевать у меня дома и поддержать друг друга, насколько это было возможно, поскольку судьба нашей пятой подруги до сих пор оставалась неизвестной. Минако просто исчезла, будто растворилась в воздухе, и единственным свидетельством того, что она провела ночь у Мамору, была её розовая туфелька, которую я нашла у лестницы в его доме и несколько золотых волосков на подушке, обнаруженных криминалистами.
— За Мамору! — проговорила Ами.
Мако, Рей, Ами и я подняли бокалы с вином в скорбном почтении. Я сделала небольшой глоток и тут же почувствовала, как в животе требовательно заурчало, будто напоминая о том, что во рту за сегодняшний день у меня не было ни крошки.
— Тебе бы поесть, Усаги… — предложила Рей, обеспокоенно глядя на меня. — Ты так похудела за последнее время…
— Не могу… — пробормотала я, утыкаясь головой в колени. — Как я могу есть, зная, что Мамору больше никогда не улыбнётся мне? Он ушёл, оставив меня одну…
— Ты не одна, Усаги! — мягко сказала Рей, подсаживаясь ко мне поближе, обнимая за плечи. — У тебя есть мы и Ятен…
Я резко подняла голову, выворачиваясь из объятий своей подруги.
— Никто не заменит Мамору! — крикнула я. — Никто, слышите! Даже Ятен не способен на это! Мамору был и останется частью моего сердца, чтобы кто ни говорил!
Мой резкий ответ поразил Рей.
— Это понятно, и никто с этим не спорит, — ответила она, старательно подбирая слова. — Но в своём горе ты забываешь о тех, кто окружает тебя… Им ведь тоже может быть больно… Ятен беспокоится о тебе, как никто… пишет мне сообщения каждые десять минут, справляясь о твоём состоянии, поскольку ты не отвечаешь на его звонки…
— Потому что я не хочу на них отвечать! — закричала я, сжимая кулаки. — Если бы мы с ним не стали встречаться, то ничего бы не было… Мамору был бы жив, а Минако бы не пропала… Кто знает, жива ли она вообще…
— Конечно же, жива! И ваши с Ятеном отношения здесь абсолютно не причём! — воскликнула Ами. — Усаги, мы не должны терять надежду! Полиция её найдёт… Катарина её найдёт… она и так поставила на уши весь город… Убийца Мамору обязательно будет пойман… Ведь если он похитил её, а не убил в спальне, значит она зачем-то ему нужна…
— Верно-верно! — подхватила Рей. — К тому же, кто сказал, что её вообще похитили? Может, она просто сбежала… Такое ведь уже было, когда она влюбилась в парня своей сестры -