— Было бы неплохо такое от вас услышать, — улыбнулась журналистка. — Нашим читателям понравится такая история. Если люди любят выдуманные детективные рассказы, представьте, как им придется по душе реальный!
— Придется выдумывать, — сказал Журавленко. — Потому что за тридцать лет работы в местном угрозыске лично я ни с чем подобным не сталкивался.
Он насыпал в кофе сахара, глотнул, насыпал еще и пояснил:
— Люблю сладкое. В моем возрасте следить за формой глупо, а диабет я заработать просто не успею. Вот и наслаждаюсь. — Он отхлебнул кофе. — Понимаете, Эля, работа в полиции — это все равно что на конвейере. Та же рутина. Те же стандартные, много раз повторяемые операции. Никаких тайн, никаких загадок. В большинстве случаев преступник, а особенно убийца, известен практически сразу.
— Почему?
— Да потому что совершение преступлений — это тоже конвейер. Будь ты трижды криминальный гений, все равно не выдумаешь ничего, что до тебя предыдущие криминальные гении не проделали бы уже тысячи раз. И не заехали бы на нары — тоже тысячу раз. Прогуляйтесь к любому районному суду. Ежедневно оттуда в сторону тюрьмы отъезжают «воронки» с очередной партией идиотов, думавших, что уж кого-кого, а их-то точно не поймают, а поймают — не докажут. Теперь у всех у них есть срок.
— И все-таки, — Эльвира подалась вперед, — неужели вообще ничего интересного или таинственного — хотя бы чуть-чуть! — вам не встретилось?
— Чуть-чуть таинственного? — Журавленко внимательно посмотрел в глаза собеседнице. — У вас интересные для блондинки глаза, Эля. Карие. У природных блондинок такие почти не встречаются. Как так вышло?
— М-м-м... Загадка! — рассмеялась та.
— Ага. Ну вот, одну тайну мы уже нашли. А вы почему не угощаетесь ничем? Кушайте пирожное, пейте кофе. Вы же не завтракали. Проголодались, небось?
— Откуда вы знаете, завтракала я или нет?
— Мне положено. Вы не завтракали, Эля. Вы оставили вещи в гостинице, долго бродили по городу, а потом пришли сюда.
— Вы следили за мной? Зачем, Сергей Викторович? — Девушка придвинула тарелочку с пирожным, чайной ложечкой сняла часть масляной розочки и, отправив ее в рот, с веселым укором посмотрела на Журавленко.
— Нет, не следил. Просто город маленький. Кстати, не представляю, что в нем можно рассматривать с утра и до обеда. Он вам так понравился?
Эльвира пожала плечами:
— Город как город. А вот местность вокруг замечательная! Тайга. Горы... — Она вдруг рассмеялась. — Не может быть, чтобы в такой местности — и без таинственных детективных историй! А, Сергей Викторович? Если уж где им и происходить, то только здесь.
Она кивнула головой в сторону поросшей лесом горы, на которую открывался такой красивый вид с веранды.
Журавленко посмотрел на эту гору, потом на журналистку.
— Да. Это вы верно подметили. У нас здесь масса тайн и загадок. Вашему журналу хватит на целый год. Хотите, расскажу вам про йети?
— Ну, Сергей Викторович! — жалобно сморщилась Эльвира. — Если я, потратив такие командировочные, привезу историю про йети, редактор сам превратится в йети. И сожрет меня. Ну или уволит. Кому они сейчас нужны-то, эти ваши йети?
— А про динозавра? У нас тут неподалеку таежное озеро. Карагай называется. Так там прошлой осенью динозавра видели.
— Вы?
— Нет. Творческая интеллигенция. Из областного центра приехали порыбачить писатель, художник и актер драмтеатра. А так как они хоть и интеллигенция, но все-таки творческая, то выпитую водку мерили ведрами. Ну и вот, как утром третье ведро распочали, он и всплыл.
— Динозавр? — захохотала Эльвира.
— Ага. Точнее — плезиозавр.
— А породу-то как установили?
— Так эти рыбаки и определили. Они же хоть и творческая, но все-таки интеллигенция. Ну и вот, высунул плезиозавр голову из воды, посмотрел вокруг, обматерил рыболовов и «погрузился в пучины Карагая», как выразились они в своем заявлении...
Журналистка поперхнулась кофе:
— Они и заяву в полицию накатали?!
— А откуда иначе я про это знаю? Хотите, я вам копию дам? На статью хватит.
Эльвира отставила чашку с кофе, упрямо качнула головой и сказала: