- Малки, - произнес Талискер. - Что ты делаешь?
- Я просто...
- Он орел.
Малки смущенно переступил с ноги на ногу. Талискер не смог подавить улыбку - для мертвого в горце было очень много... жизни.
Макпьялута сделал еще один круг над маленькой стоянкой и сел на дерево рядом с флагами. Они с Талискером холодно посмотрели друг на друга, и у Дункана появилось нехорошее ощущение; тот словно размышлял, не разорвать ли непрошеного пришельца из другого мира серебряными когтями, зловеще поблескивающими на солнце.
- Он, случаем, не собирается... - начал Малки хриплым театральным шепотом.
Талискер не обратил на друга внимания.
- У меня его нет, принц. Мы отдали камень Мирранон. Бразнаир у нее.
При упоминании сидского названия изумруда глаза птицы сверкнули, и Талискер затаил дыхание, ожидая нападения.
- Смотри, идут! - Малки указал на запад. Вдалеке показалась маленькая группка медленно бредущих людей. Что-то в их облике встревожило Талискера.
- Они ранены, Макпьялута? Так медленно... Орел не шевельнулся. Дункан прекрасно знал, что принц может общаться телепатически, однако на сей раз он молчал.
- Раздуй костер, Малки, - быстро проговорил Талискер. - Мне это не нравится. Пойду выясню, что случилось.
Горец бросил взгляд на Макпьялуту.
- Не ловушка ли там? Если эта птичка решила переметнуться...
Талискер уже сидел верхом на коне, подаренном Мирранон. Он обернулся на принца сидов, и наконец тот ответил ему:
- Нет. Я не предатель. По крайней мере не предатель феинов.
Дункан кивнул и послал коня в галоп.
Подъехав по грунтовой дороге, ведущей в город-крепость Сулис Мор, Талискер сразу понял, почему герои так медленно бредут по землям, принадлежавшим им двести лет назад. Они напоминали Малки - такие же ходячие трупы, призраки. Пыльная грязная одежда, запятнанная кровью давних ран, усиливала гнетущее впечатление. Увы, они не напоминали горца ни быстротой движений, ни бодростью мысли: бывшие герои двигались как в трансе, тупо глядя в никуда.
- Это они? - недоверчиво спросил Талискер.
Чаплин был мрачен. Он кивнул, потому что сил говорить у него не осталось. Полицейский поддерживал леди Уллу, которая буквально валилась с ног.
- Леди Улла? Но как...
- Не важно, Дункан. Ты можешь посадить ее на лошадь? А мы догоним... со временем.
- Значит, по Сутре бродят еще несколько призраков, - задумчиво произнес Малки.
Они сидели вокруг костра и рассказывали друг другу о своих приключениях со времени возвращения в Сутру. Пока что ни Чаплин, ни Талискер не хотели обсуждать случившееся в Эдинбурге.
Фер Криг были в таком состоянии с того момента, как Чаплин завершил "Ур Сиол" семь ночей назад. Герои ели, спали и двигались - но страшно медленно, будто находились в трансе. Говорили они редко, и то лишь короткие фразы или отдельные слова. Чаплин представил им Малки и Талискера, однако не получил ответа. Разве что взор самого высокого воина немного прояснился, когда Алессандро назвал имя Дункана.
- Это Кентигерн, - сказал полицейский. - Кентигерн Мурдох.
Их взгляды встретились. Талискеру почудилось, что он тонет, на него нахлынули чувства и знания героев. Он давно не сталкивался со своим старым врагом - ясновидением, отравлявшим жизнь в Эдинбурге, и вот оно снова взяло над ним власть.
Тьма. Кровь и огонь. Кентигерн смотрел на землю и видел шрамы, оставленные на ней за все времена. Души, попавшие в плен к кораннидам, не способные обрести покой, привязанные к земле своей ужасной смертью, бродящие среди живых, исполненные ярости и злобы... Смерть не конец всему, не освобождение, а лишь начало страдания. Кентигерн видел их двести лет, и просыпаться было тяжко. Боль от ран мучила мертвую, истерзанную плоть.
Сознание Талискера уловило отчаянный крик.
Он отпрыгнул как ужаленный.
- Господи, Чаплин, что ты наделал? Им больно...
Алессандро неожиданно побледнел.
- Да.
- Что...
- Ты испытал такое на себе.
Талискер понял, что его давний друг-враг наконец узнал правду, и она жжет его, как змеиный яд. Дункан не почувствовал ни радости, ни злорадства - только пустоту, как и прежде. Торжество справедливости? А толку?
- Значит, ты все время говорил правду. Боже мой, - прошептал Алессандро. - Пятнадцать лет...
В разговор вмешался Макпьялута:
- Что ты видел, Талискер? Что с ними не так?
Дункан объяснил.
- Значит, ни один человек, убитый кораннидами, не может обрести покой? - спросила Улла. - Моя Дом...
- Ты ведь видела ее там, верно? - Чаплин взял ее за руку.
- Да, Сандро. Я шла с ней, покуда могла. Но меня так душила печаль, что я не удивилась, почему же она там одна и где другие души.
- Значит, из них исчезает то, что помогает добраться до дома или рая смотря куда им надо.
- Наверное, - согласился принц. - На такое способен только бог.
- Проклятый Корвус, - сплюнул Малки. - Конечно, это его рук дело.
Наступила тишина. Собравшиеся у костра скорбели о душах тех, кто никак не мог умереть.
Светало. Талискеру выпало дежурить последним, и он был на грани отчаяния. Заснуть не удавалось - стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором представали тени мертвых, крича от боли и ярости. Когда он открывал глаза, то видел очертания героев древности, лежащих рядком, как трупы. И эти люди воплощают в себе последнюю надежду феинов?.. Их появление в Сулис Море принесет лишь отчаяние. Что можно испытать, увидев таких спасителей? Только желание сдаться. План Мориаса потерпел поражение. Белая Орлица права: только боги - немногие оставшиеся - способны им помочь.
Талискер смотрел на свою звезду, изо всех сил борясь с подступающей тоской. Все согласились, что нельзя открывать правду о судьбе погибших от рук кораннидов, и чувствовали себя лжецами. Сегодня они с Малки отправлялись на поиски богини Рианнон, но на успех рассчитывать не приходилось. Опыт подсказывал, что у людей есть собственные дела, а чем от них отличаются боги? Если они живут вечно, что им за дело до того, что Корвус поиграет с феинами, как с оловянными солдатиками?
- Талискер? Не возражаешь, если я посижу рядом? - К нему подошел Чаплин. - Ожив, они не очень отличаются от камней. Тогда по крайней мере на них можно было опереться. Слушай, я...