Выбрать главу

Кернуннос обернулся к смертным и кивком приветствовал Чаплина.

— Но Корвус будет освобожден. Силе Бразнаира есть предел, как знают иные, искавшие его. Если использовать ее на что-нибудь иное, оковы Корвуса падут. Он окажется здесь во плоти.

За стеной раздался пронзительный крик воительницы, павшей жертвой кораннида. Талискер вглядывался в бога, пытаясь различить его размытые черты. Только зеленые глаза казались настоящими.

— Что ж, сделай это. Если он явится во плоти, мы убьем его. — Дункан кивнул в сторону спящих фигур Фер Криг. — Может, они нам пригодятся.

Он достал Бразнаир и кинул камень через комнату Кернунносу. Глаза бога одобрительно вспыхнули изумрудным огнем.

Талискер натянул поводья и застывшим взглядом посмотрел на зеленые ворота Сулис Мора, ожидая, пока они откроются. Наконец-то он чувствовал, что все в порядке. Скоро ему предстоит встреча с Королем-Вороном.

Колени слегка подгибались, по телу ползала противная дрожь, однако он больше не боялся. Три дня он смотрел, как мужчины и женщины погибают в страшных мучениях, и в его сердце горела ярость. Корвус — не только бог зла, но еще и отвратительная, лживая, трусливая тварь. Бесчисленные волны кораннидов, разбивавшиеся о гранит цитадели, свидетельствовали о том, что Корвусу не хватает смелости выйти самому. В Фирр по крайней мере чувствовалась какая-то темная, извращенная тяга к людям, а ее брат вел холодную жестокую игру, граничащую с безумием. Теперь у Талискера были личные счеты с Корвусом.

— Запомните, — раздался голос Рианнон. — У меня не хватит сил защищать вас долго. Вы должны добраться до места как можно быстрее.

— Хорошо, госпожа. Мы ждали этого дня, — ответил ей Уисдин.

Оживленные Фер Криг готовились ехать следом за тремя пришельцами из другого мира. Кернуннос разбудил героев при помощи Бразнаира, и в тот же миг огромный столб света разорвал небеса к северу от Сулис Мора — вернулся Корвус. Его служители не начали с утра атаку, как обычно, а замерли — очевидно, ожидая приказаний. Немногие оставшиеся в живых феины радовались передышке, хоть она и не сулила ничего доброго. Цитадель затопило отчаяние, лишь частично снятое появлением героев.

Талискер видел Уну. Встреча получилась короткой и невнятной. Оба были измотаны и физически, и морально. Они просто стояли обнявшись посреди кухни и молчали. Люди проходили мимо, не обращая внимания; подобные сцены приходилось видеть довольно часто — прощаясь, люди всякий раз думали, что навсегда.

Им хотелось так много сказать, и все же они не говорили ни слова. Талискер зарылся руками в ее волосы и уткнулся лицом в шею. Она не то всхлипнула, не то рассмеялась. Потом Талискера окликнули. Дункан не сказал «прощай» — ни один из них не мог слышать это ненавистное слово.

— Ты как? — спросил Малки.

Он сидел на коне слева от Талискера, Чаплин — справа. Оба наотрез отказались оставаться в цитадели. Дункан был страшно благодарен им за это и стыдился своей радости, ведь они скорее всего шли на верную смерть.

— Просто отлично. Слушайте, вам не обязательно ехать со мной, особенно тебе, Сандро. Теперь ты сеаннах.

— Помнишь, что ты говорил начет извинений? И был совершенно прав. «Прости» — всего лишь слово. Мы ведь друзья, правда?

Талискер обнял его, потом перевел взгляд на Малки, стараясь задушить в себе несвоевременные эмоции.

Раздался гулкий звук, похожий на далекий раскат грома, и ворота начали открываться. Трое как один пришпорили коней, и каждый надеялся, что храбрость не оставит его.

Корвус мерил шагами покои, которые сам себе создал. Он использовал единственные доступные ему материалы — грязь и торф, даже не заметив, что новые покои почти в точности повторяют его тюрьму. Слуаг сидел на спинке трона и смотрел на хозяина…

— Сюда идет Талискер. Она могла убить его, но нет, теперь он идет сюда. — Корвус умолк. — Что я такое говорю? Всего лишь смертный. Какая мне разница? Пусть приходит… Но почему именно этот человек, Слуаг?.. — Неожиданно бог зла широко раскинул руки. — Смотри, я свободен! — Он распахнул дверь комнаты и остановился на пороге.

К нему ковылял кораннид — огромный, не очень напоминающий человека. Корвус задумчиво прищурился.

— Вы остановили наступление. Зачем? Продолжайте. — Он захлопнул дверь.

— Корвус. — В углу комнаты появилась тень.

— Фирр, проклятая шлюха, куда ты пропала?

— Можно сказать, что я делаю ноги, братец. — В ее голосе не звучало упрека, но что-то в поведении богини настораживало.

— Я свободен, Фирр, смотри! — похвастался Корвус. Она устремила взгляд на брата, воссевшего на трон, и насмешливо улыбнулась.

— Я тоже. Собственно, я пришла предупредить: убирайся отсюда. Отзови кораннидов. Что-то надвигается…

— Он всего лишь смертный.

— Беги, Корвус!.. Прощай, брат.

— Фирр, подожди!

Она исчезла.

ГЛАВА 24

Когда всадники почти пересекли равнину, коранниды двинулись вперед. Сначала те не обращали на группу внимания — щит Рианнон если не скрыл их от глаз врагов, то сделал менее привлекательной добычей. Маура и Конниер воспользовались долгожданной возможностью убить нескольких тварей и испытывали огромную радость, когда ненавистные коранниды падали под ударами мечей. Уисдин и Рагнальд вторили им, однако Кентигерн молчал и то и дело бросал взгляды по сторонам, не полагаясь ни на удачу, ни на защиту Рианнон.

Талискера тоже злила беспечность молодых воинов.

— Ради Бога, приберегите силы на другое. Оглядитесь. Вы многих убьете?

Темные ряды противника простирались сколько хватал глаз. Маура и Конниер вложили мечи в ножны, хотя воин плюнул в сторону Талискера. Тот не ответил, но отвернулся. Они продолжили путь в тягостном молчании.

— Талискер, смотри. — Чаплин указал на небо.

На солнце пала тень, как будто кто-то откусил кусок. Позади виднелась еще одна, менее различимая. Воины обнажили мечи, а Алессандро непроизвольно перекрестился.

— Всего лишь затмение, — сказал Дункан. — Не бойтесь. Просто пересеклись пути солнца и луны. Через несколько минут стемне… — Он умолк, бросил взгляд на Чаплина, не сводившего взгляда с небесного светила, и снова внимательно пригляделся к происходящему. За бледно-желтым шаром виднелась тень огромной планеты или даже звезды. — Все равно затмение.

— Да, наверное. Просто… страшное зрелище. — Полицейский обернулся к Кентигерну. — Вам не стоит смотреть на это — глаза заболят.

Старый воин кивнул и передал слова Чаплина другим.

— Поехали, — сказал Талискер, — или нам придется сражаться в полной темноте.

Он пришпорил коня, поборов желание еще раз взглянуть вверх. Дункан понимал, что даже себя не слишком убедил.

Рианнон тоже смотрела на небо и ругалась. Когда такое случилось в последний раз… Она понимала, что ее щит того и гляди исчезнет и всадники окажутся беззащитны.

Становилось все темнее. Они ехали вперед, и на сей раз тишина отдавала страхом. Слышался только приглушенный стук копыт. В сумраке беззвучно проносились мимо коранниды, отбрасывая черные тени.

Неожиданно тишину нарушил крик, напугавший и всадников, и лошадей. Маура. Из нее и из ее коня вырывались черные отростки.

— Маура! — Конниер поскакал назад, туда, где рухнул на землю ее конь, и прикончил ее.

— Вернись! — завопил Малки. — Мы не должны разделяться!

Чаплин понял, в чем дело.

— Мы вот-вот лишимся щита Рианнон! Скорее!

Всадники пришпорили лошадей. Кентигерн поравнялся с Талискером.

— Мы здесь, чтобы защищать тебя, — проговорил он. — Оставайся между нами.

Они с Конниером поскакали по сторонам от Чаплина и Малки, а тыл прикрывали Уисдин и Рагнальд. Всадники мчались навстречу надвигающейся мгле. Талискер смотрел вперед неподвижным взглядом, и мир ограничился узкой полосой, видимой между ушей лошади. Тошнотворный желтый свет душил, казалось, что звуки доносятся как бы издалека и все происходит не по-настоящему. Страх огромным комком притаился в груди.