– Отвратителен? После того, как вы украли моего братишку, не стоит рассуждать о…
– Мы все были одержимы злым духом, Зизи, – невозмутимо прервал меня Леша, – теперь это ушло в прошлое.
– Вот как! Получается, виноватых нет. А кто ответит за превратившихся в камень девчонок и парней?
– Они знали, на что шли. Это был свободный выбор.
– Сейчас совсем недалеко отсюда, в соседнем доме несчастная женщина сидит и плачет над пустой детской кроваткой. Она думает, что вчера у нее украли ребенка, но на самом деле все еще хуже и подлее! Год назад вы подменили ее крошечную дочурку мерзким чудовищем. Где теперь девочка? В кого превратила ее мать ужаса? А ведь то же самое вы собирались сделать и с Крикуном!
– Успокойся, Зизи. В твоих словах есть доля истины. Но Мила сполна расплатилась за свои невольные преступления. Она ушла от нас, о чем еще можно говорить?
– Например, о том, что кто-то свистнул из моей спальни куклу-подменыша.
– После всего, что случилось, с лунатиками у меня больше нет ничего общего. Я не знаю, кто забрал эту куклу. Хочешь хороший совет, Зизи? – Его сухонькое личико приблизилось ко мне, глаза вспыхнули недобрым огнем. – Ты осталась жива, спасла братишку, вернула к жизни парня, который дорог тебе, – радуйся же своему счастью. Ра-дуй-ся и не лезь в чужие дела. Договорились?
Я согласно закивала головой и направилась к двери – Леша производил впечатление опасного безумца, спор с которым мог бы привести к непредсказуемым последствиям.
– Ключи.
– Что?
– Ключи, – упрямо повторил лунатик. – Я не хочу, чтобы ты снова входила в этот дом.
Леша на лету подхватил связку ключей и быстро, не оборачиваясь, ушел в свою комнату. Я замешкалась у двери, стараясь напоследок осмотреть небольшую прихожую. Внимание привлекла ломившаяся под грудой верхней одежды вешалка – на какой-то миг мне показалось, что между рукавами курток промелькнула сморщенная трехпалая ручка. Я ринулась вперед, пытаясь схватить притаившегося в тряпье подменыша. Но странное существо не стало прятаться и убегать – оно само прыгнуло на меня, обхватило шею крошечными ручонками. Мерзкий карлик обладал огромной силой, не было никакой возможности освободиться от его смертельных объятий. Сопротивляясь, я споткнулась, упала навзничь, а подменыш продолжал все сильнее и сильнее сжимать горло, его белые, без зрачков глаза уставились прямо в лицо, уродливый рот исказила довольная ухмылка…
– Зизи!
Окрик Леши оборвал кошмарную сцену. Подменыш исчез так же внезапно, как появился, но мою шею по-прежнему окутывало что-то мягкое и теплое.
– Возможно, тебе следует обратиться к психиатру, Зизи, – вкрадчиво посоветовал склонившийся надо мной лунатик. – В твоем возрасте такое бывает…
– На меня набросилась бешеная обезьяна. Она прячется на вешалке, среди вещей.
– Ты имеешь в виду его? – Леша дотронулся до обвивавшего мою шею предмета. – Это мой любимый мохеровый шарф, Зинаида.
Так оно и было. Я встала на ноги, сняла злополучный клетчатый шарф, потянулась к ручке двери…
– Постой, Зизи. Я вижу, ты плохо усваиваешь уроки. Не забудь добрый совет – радуйся жизни. Радуйся. Иначе можно впасть в депрессию, потерять рассудок и однажды перепутать дверь с окном или шагнуть в пустую шахту лифта. Понимаешь, о чем я?
В голосе Леши звучала угроза. Не знаю, на что рассчитывал он, но такой стиль беседы всегда вызывал у меня обратную реакцию:
– Я буду радоваться, когда последний сумасшедший лунатик отправится к своей Гекате! – ответила я и оглушительно хлопнула дверью.
Дома я немедленно позвонила Андрею. Голос у него был усталый, настроение – отвратительное.
– С сестрой все нормально, – неохотно ответил он на мой вопрос. – Чеслав сказал, что после гибели Лунного духа можно не проводить ритуала его изгнания. Лунатики освободились, отныне их никто не контролирует.
– А летать они могут?
– Думаю, нет. Хотя с Чеславом мы это не обсуждали. Знаешь, Зизи, Анна не хочет со мной говорить. Этой ночью мы поссорились так, как никогда еще не ссорились. Она считает меня конченым человеком и не может простить, что я заманил ее к лунатикам.
– Ты же не контролировал свои поступки!
– Для Анны это не аргумент. Она убеждена, что ее предали, а тот, кто однажды совершил предательство, обязательно повторит его вновь.
– Не падай духом, Андрей. Бывало, я так ссорилась с родителями, что волосы дыбом вставали, а потом ничего, обходилось.