Саймон словно очнулся после очень долгого сна. Опомнившись, он ринулся развязывать свою подругу.
— Что случилось?
— Без понятия. Она выстрелила, пуля мчалась к тебе, но потом вдруг направилась в сторону Клары, в обратную сторону.
— Клары?
— Ее так звали…
Ребята с какое-то время молчали. Они не сводили глаз с мирно лежащей Клары, настолько, что даже не замечали нервное миганье лампочки. Первой опомнилась Дана:
— Пошли! Не стоит здесь больше задерживаться, лучше переместиться. Только еще нужно узнать, куда она дела мой рюкзак?
Дана отправилась на поиски, а Саймона оставила наблюдать, но тот даже и не заметил этого. Вскоре он понял, что уже достаточно налюбовался на окровавленную Клару. Нужно было что-то делать с телом. Приложив немало усилий, Саймон дотащил его до каморки со швабрами, кое-как затащил ее внутрь с помощью нехитрых операций. И женщина пропала в глубокой темноте каморки, как бы уйдя в мир иной.
Саймон закрыл дверь, и вдруг услышал нечеловеческий крик ужаса. Кричала Дана. В страхе, Саймон помчался сквозь всю кухню, и, наконец, добрался до места крика.
Дана стояла рядом с приоткрытой дверцей холодильника, дрожа, готовясь упасть в обморок. Девушка плакала. Не то громок, не то тихо, а где-то слегка.
— Дана… — Саймон не решался подойти к ней. Он заглянул за спину, и понял спустя минуту осознания всю суть ужаса.
Саймон думал, что после мертвых тел людей в Тенебрисе, и запрятанного в каморке тела Клары, его уже больше не пугают мертвецы. Как же он ошибался…
Джесси прожил довольно короткую, но интересную жизнь. Ему ещё не исполнилось и трёх недель, а он уже успел ввязаться вместе с этими отчаянными в опасное приключение. Но, не удалось котенку прожить долгую жизнь, его убили сразу же, после того, как Дана потеряла сознание от мощного удара в голову. Он испугался за свою хозяйку, хотел ей помочь, но, к сожалению, не смог, пуля попала ему прямо в голову.
Происходящее казалось нереальным, но так оно и было на самом деле. Рядом с протухшим сырым вонючим мясом покоился мертвый котенок, на лбу рана от пули. Саймон был благодарен богу только за то, что он долго не мучился. Хотя, это вряд ли могло помочь Дане, которой сейчас было гораздо хуже. Кто знает, что у нее сейчас творится внутри.
Дана наклонилась и взяла Джесси на руки (Саймон заметил, как они дрожали). Она направилась к выходу, не проронив ни слова, ни какого-либо крика, быстро промчалась мимо него и вышла из кухни. Саймон на секунду увидел ее красные опухшие глаза. После ее ухода последовала череда из громкого топота и захлопывающейся двери.
И снова Саймон остался один. Это удручало. В последнее время его мало что радовало, а поговорить о нагрянувших проблемах больше не с кем, кроме Даны, а их накопилось просто уйма, что и не сосчитать. И единственное, что сейчас могло успокоить, так это свежий воздух.
Не задерживаясь в мрачной и пугающей кухне, он вышел на улицу. Уже близился рассвет. Не обращая внимания на светлеющее небо, Саймон присел на край тротуара, не боясь, что ноги может задавить машина, ведь все равно здесь, в городе, больше нет людей, благодаря им самим.
Вот к чему приводит человеческая глупость. Люди постоянно пытаются что-то доказать, показывают всю свою мощь, сражаются друг с другом, но ради чего собственно? Почему в мире власть имеет огромное значение? Почему никто не может прекратить всю эту бессмысленную вражду, которая всегда заканчивается кровопролитием и смертью тысячи людей, служащих ради своей страны, которые пошли сражаться не по собственной воле, а по приказы других лиц свыше. А ведь кто-то вовсе не хочет сражаться. Но его заставляют биться и умирать ради спасения тысячи жизней.
Саймон вдохнул поглубже утреннего свежего воздуха, собираясь с мыслями. Казалось, что после их ухода из детдома прошла целая вечность. Может это и так, но черт его знает.
— Пора, — сказала Дана прямо за ним.
Саймон слегка вздрогнул от испуга. Он встал. Глаза Даны еще сильнее опухли и покраснели. Руки и штаны в грязи, неужели она копала яму для Джесси? Как бы то ни было, Саймон еще не скоро сможет поговорить с ней об этом. Да и спрашивать сейчас об этом не имело никакого смысла, она в любом случае не будет отвечать.
Первые лучи солнца начали выглядывать из-за огромных небоскребов. Это говорило о том, что время идет, и лучше всего покинуть Коннектикум как можно быстрее.
Талисман встретил ребят очередными красными всполохами, что уже не так сильно завораживало, как в первый раз. Теперь перемещение было для них не более чем обычная поездка, только все происходило гораздо быстрее…
Глава 7. Начало
Яркий солнечный свет забрезжил в глаза и ослепил Саймона. Перемещение закончилось довольно быстро, и парень теперь с облегчением вдыхал свежий запах сосны. Вокруг него был сплошной лес. В отличие от Тенебриса, он выглядел более красивым и сказочным, и не таким пугающим.
Где-то на одной из веток огромной сосны сидел соловей и своим мощным голоском напевал слова, доселе непонятные Саймону. А на другой, наперекор пению, сидел дятел и громко выдалбливал маленькое дупло. Скорее всего, он так пытался заглушить несносного соловья. Везде царила жизнь, все шло своим неспешным чередом, как будто так и должно быть.
Послышалось какое-то движение недалеко от Саймона. Он повернулся, и увидел Дану, лежащую на мокрой земле, целую и невредимую, но вообще никакую: на лице отсутствующее выражение, а глаза красные, видно, что плакала.
— Дана, ты в порядке? — с осторожностью спросил Саймон.
Дана кивнула, но по-прежнему лежала, словно чего-то ждала.
— Вставай, нам нужно осмотреться, — сказал он, решив взять дело в свои руки.
Дана все также молчала и вполне могла сойти за мертвую с открытыми глазами, которую только что собирались хоронить.
— Ты долго будешь вот так лежать и молчать? — с нетерпением воскликнул Саймон.
— А тебе-то что? — безразлично проговорила Дана и закрыла глаза, как бы прося, чтобы ее не трогали.
— Нам нужно двигаться дальше, за нами, между прочем, гонятся, ты не забыла?
— Гонятся как раз за твоим дурацким камушком, а на тебя им попросту наплевать!
Саймон намеревался не поддаваться провокации со стороны Даны, ему нужно было двигаться дальше, но он также не мог оставить ее здесь одну.
— Оттого, что ты здесь лежишь, оплакивая смерть кота, легче не станет…
— Откуда тебе знать?! — сорвалась на крик Дана. Она открыла глаза и встала во весь рост. — Ты никогда не получал письмо, где говорилось о том, что отец погиб прямо на поле битвы, и у тебя никогда на глазах не умирала родная мать! Тебе никогда не приходилось брать себя в руки и попытаться пройти через все это! Тебе никогда не понять меня…
Совсем отчаявшись, девушка кинулась в долгие безудержные рыдания. В этот момент Саймон сдался, не от того, что устал, а просто от того, что Дана была полностью права, ему никогда не понять всю ту боль, что испытывала она. Несмотря на то, как она плачет, было невыносимо тяжело, похуже любой пытки. На душе скребли кошки, и сердце будто тяжелело в несколько раз. Он прилег на мокрую от росы траву, сложил руками ноги, и стал молчаливым взглядом оценивать лесную природу. Дана в скором времени успокоилась, пару раз громко шмыгнула носом.
— Прости… — сразу смягчилась она. — Я не хотела…
— Нет, ты права, — перебил ее Саймон.
Но Дане хотелось выговориться, хотелось извиниться за свои слова, сказанные в порыве эмоций.
Из огромных ветвей стали проглядывать солнечные лучи света, и все вокруг приобрело большую красоту. Дана присела, подперев подбородок ногами. Саймон смотрел куда-то вдаль и думал о словах, сказанных Даной.
— Ты права, — тихо повторил он, — мне вовсе не понять того, что ты сейчас чувствуешь. Но я могу тебе сказать только одно, — Дана сразу же повернулась к нему, в ее красных глазах была заинтересованность. — Нужно жить дальше, как бы это банально не звучало. Джесси всегда будет с тобой, вот здесь. — Саймон дотронулась пальцем до своей груди. — Память о нем никогда не исчезнет.