– А этим документом, – Алим стиснул свиток Штольца, – Франц III Леопольд наделил вас полномочиями действовать в интересах Австрийской империи?
Патовая ситуация. Отдай Алим ашкеназца, даже преступника, на чужой суд, и это настроит против него верхушку общества. Они признают власть брата, но этот поступок ляжет грязным пятном на репутацию.
Однако члены совета признали право Алима именоваться великим князем и сами захотели провести публичный обряд, которому помешало происшествие на площади. Кажется, самое время устроить еще одно представление.
– Брат, позволишь сказать?
Алим вскинул голову, пристально вглядываясь мне в глаза. Его губы дрогнули в зловещей усмешке, когда он прочитал в мыслях, что я задумала.
– Говори, Наами, – любезно разрешил великий князь, – устами ребенка глаголет истина.
– Сегодня случилось чудо, когда Бог явил великокняжеский венец и указал избранника. Так, пусть же Бог и рассудит, кто виновен, а кто нет.
– Мудрое решение, дитя, – поддержал Поль Хаим Айзебэрг, – только, полагаю, ответ потребуется здесь и сейчас. Вряд ли великий князь Семен Павлович будет ожидать следующего знамения.
– Этого и не потребуется, – ответила с живостью, радуясь, что раввин сам затронул эту тему, – достаточно, что присутствующие здесь семьи поклянутся в верности и чистоте помыслов великокняжескому венцу. Мы уже убедились, что корона наделена божественной благодатью и, если потребуется, покарает виновных на месте. Таким образом, каждый ашкеназский род докажет преданность, признает власть нового избранника и заодно подтвердит невиновность в предъявленном великим князем Стужевым обвинении.
– Поддерживаю! – откликнулся Алим. – Готов первым принести клятву.
– Согласен, – поддакнул Шломо Кальман-Виленталь, которого, согласно давним традициям, еще никто не снял с должности временно исполняющего обязанности великого князя.
Вот только традиции эти менялись на ходу, потому что прежде главу назначали люди, а с сегодняшнего дня выбор скреплялся божественной волей.
– Уважаемые члены совета, что скажете? – обратился раввин к ашкеназцам.
– Согласен! Да! Одобряем, – послышались ответы глав княжеских семейств.
Ну, еще бы не одобряли! Даже, если это им не по нраву, подрывать основы веры и подвергать семью опасности никто не хотел. А тут еще Стужев с имперскими дознавателями на поводке висел дамокловым мечом.
– Тогда прошу немного времени, чтобы подготовиться к церемонии и провести ее согласно древним традициям.
Пока шли приготовления, я успела переодеться и переброситься парой слов с Мирьям. Ох, и наслушалась, какие мы неблагодарные, что не предупредили о планах. Ну, кто бы заранее знал, что так сложится! Тем более, у нас с братом железный аргумент: не хотели рисковать жизнями родителей. Видно, натерпелась Мусечка страху, потому что не сильно злилась, и за будущего ребенка переживала. Теперь же она завела близкое знакомство с императрицей Гизелой, и считала это невероятным достижением. Сокрушалась только, что Карлу Леопольду уже подыскали невесту. А я, наоборот, выдохнула с облегчением.
Церемония принесения клятвы началась с получасовой литургии и благословления присутствующих. После этого члены совета поочередно потянулись к трибуне с великокняжеским венцом, где преклоняли колено и клялись в верности. Первым, как и положено, на инвалидной коляске подкатил Алим, произнес необходимые слова и дотронулся до короны, которая засияла мягким светом.
Великий князь Стужев разместился чуть поодаль. Подле него застыли верные псы, готовые накинуться и скрутить преступника. Брат посмотрел мужчине в глаза и, касаясь венца, отчеканил:
– Клянусь, что не помышлял против Российского или Австрийского императоров и не причастен к событиям в Екатеринбурге и Вене.
Венец засиял еще сильнее, подтверждая правоту Алима. Учитывая, что клятвы в этом мире соблюдались и за нарушение грозила физическая расправа, это послужило убедительным доказательством для князя Холода. Но он лишь благосклонно кивнул, дав понять, что самого великого князя Леви и не подозревал.
Следом пошли почтенные главы семейств, которые уже распределили между собой очередность. Зарах Ильягу Леви прошел проверку, что только подтвердило, – Софа действовала за его спиной.
Неожиданным стало появление Диего д`Амниера, который, как ни странно, выжил после взрыва. Мужчина был бледным, правая рука висела на перевязи, повязка на голове пропиталась кровью. Приблизившись к венцу, не без помощи родичей опустился на колено.