Последние застегнутые пуговицы толстяка не выдержали падения и разлетелись в разные стороны. Он с рычанием содрал с себя мокрую рубаху, хлопнул ею об пол и, нагнув голову, как бык, ринулся на Тима. Тот небрежно шагнул в сторону, словно тореадор, зацепил пробегающего мимо толстяка за шею и рванул на себя. Жирная туша сверкнула сапогами и грохнулась так, что подпрыгнули стаканы на столах.
— Неплохо, — одобрительно сказал Алекс.
Восхищенная лока не сводила влажных выпуклых глаз с подбоченившегося Тима.
— Я защитник вдов и сирот, — подмигнул он ящерице. — Вы, надеюсь, сирота?
— Эй, что вы смотрите! — опомнился один из завсегдатаев. — Какие-то чужаки нападают на почтенных граждан, а вы сидите?
В разных концах зала стали подниматься зверского вида личности.
— Может пойдем отсюда? — шепнул Тим. — По правде говоря, эти прыгающие улитки — такая гадость!
Коренастый бритый наголо громила взял в руки бутылку и хлопнул ею себя по голове — бутылка разлетелась вдребезги. Он довольно усмехнулся, поигрывая стеклянным горлышком, двинулся к путешественникам.
Алекс, разминая кисти рук, шагнул ему навстречу.
Внезапно бритый выронил осколок и мирно сел за ближайший столик с таким видом, будто собирался сыграть партию в цветочное лото. Разом поскучневшие бандиты уткнулись в свои стаканы, потеряв всякий интерес к чужакам.
— Кривой Бадди, Кривой Бадди… — прошелестело по залу.
Полянски обернулся: в дверях стоял костлявый человек в черном, его лошадиное лицо наискось перепахивал рваный шрам от затылка до подбородка. Рассеченная верхняя губа обнажала острые стальные зубы, вытекший глаз был прикрыт сморщенной кожей.
Насладившись произведенным впечатлением, Кривой Бадди вошел в зал, широко расставляя ноги. За его спиной маячили несколько угрюмых слонообразных типов, составляющих королевскую свиту.
Кривой Бадди прошел к стойке бара и сел к ней задом опершись локтями об оцинкованную поверхность. Руки в перчатках расслабленно свисали над рукоятками двух портативных лазеров неизвестной Алексу модели.
— Какого дьявола здесь вынюхивают эти легавые? — лениво спросил Бадди.
Подобострастно склонившись к его уху, бармен что-то зашептал.
— Нас тут, кажется, понизили в звании, — обиделся Орби. — Раньше мы были шпионы, да еще какого класса, а теперь всего лишь легавые. Хоть бы раз кто-нибудь принял нас за сенаторов или, лучше, за директоров банка.
— Что они там болтают? Совсем с ума спятили от страха, — самодовольно осклабился одноглазый. — Чокнутые они или не чокнутые — легавым тут один конец…
В его руке, как по волшебству, появился туз треф.
— Такой вот крестик, но не золотой, а деревянный, на могиле. Хр-р-ха-хр! — он захрюкал, довольный собственной остротой.
В зале угодливо подхихикнули.
— Ты забыл, Бадди, что в колоде еще много карт, — ответил Тим.
Он взмахнул рукой, и в ней возник веер из трех недостающих тузов. Орби сложил его, карты исчезли и тут же появились в другой руке. Тим перетасовал их пальцами одной правой ладони, при этом они сменили достоинство и превратились сначала в королей, а потом в шестерки, которые он небрежно кинул через плечо.
— Неплохо, — вяло сказал Кривой. — Садись.
Они сели за стол, Бадди щелкнул пальцами, и бармен принес коробку со свежими колодами. Тим выбрал одну из них, тщательно проверил упаковку и передал Кривому.
— Учти, — сказал тот, — я играю только по-крупному и на наличные.
Орби развязал платок, молча вытряхнул на стол орлеанитовый кристалл. Бадди на мгновение замер, уставившись на сокровище, затем с треском разорвал упаковку колоды и бросил карты на стол.
— Отвечаю, — процедил он, вытаскивая кожаный мешочек, из которого на свет божий появились три кристалла, в совокупности соответствующие ставке Тима.
Игра началась. Сдавать выпало Кривому. Карты в его руках, как живые, перелетали из одной ладони в другую, делились на две части и тут же соединялись, перетасовываясь в другом порядке. Тим снял колоду, Бадди сложил ее и прислал ему пять карт.
Кривой уставился в свои карты, его единственный глаз не выражал ничего, изуродованные губы застыли в жутковатой усмешке.
— Я удваиваю ставку, — фраза, тихо произнесенная Тимом, громом отозвалась по залу.
Посетители вскочили со своих мест, окружив столик, и даже телохранители забыли о своих прямых обязанностях.
За своим столиком остались только Алекс с Дианой, но и им стало не по себе.
— Тим с ума сошел, — прошептала Диана, — откуда он возьмет такие деньги?
— Только не волнуйся, — успокоил ее Полянски, — Тим профессионал в этом деле, он знает, что делает.
Бадди оцепенел, что придало ему сходство с изрядно потрепанной археологами египетской мумией. Наконец он ожил, щелкнул пальцами, и бармен принес из сейфа пухлую пачку банкнот, которая с жирным шлепком легла поверх кристаллов орлеанита.
— Только наличные, — тусклым голосом напомнил Кривой.
Кто-то из зрителей, жаждущих поближе встать к сокровищам, ненароком покачнул столик. Тотчас заработали очнувшиеся телохранители. Один из них не глядя махнул рукой — нарушитель спокойствия и его соседи повалились, как кегли.
Тим обернулся, пристально посмотрел на своих друзей и сказал:
— Я ставлю талисман этой дамы.
Кривой уставился единственным глазом на ожерелье.
— Профессор! — позвал он негромко.
Охрана живо расчистила дорогу, по которой суетливой походкой прошел старик в потрепанном пиджаке. Привычным движением он сбросил со лба на переносицу очки с длинными телескопическими окулярами, выдвинул их и вгляделся в подмигивающую ленту.
— Это уж слишком, — опомнилась Диана.
— Спокойно, — Алекс взял ее руку. — Я контролирую ситуацию.
Старик закончил беглый осмотр, поднял очки на лоб. При этом линзы стали автоматически складываться, убираясь, казалось, прямо ему в голову. С несколько озадаченным видом он повернулся к Бадди, но все-таки кивнул ему.
— Откроем карты, — сказал тот.
В его голосе слышалось торжество. Он медленно выложил, одну за другой, четыре десятки.
— У меня каре, — подытожил Кривой под облегченный гул зала.
Тим бросил на стол туза треф.
— Узнаешь? — спросил он.
За тузом последовали трефовые король, дама и валет.
— Один мой знакомый говорил: не поминай дьявола, он может услышать, — с этими словами Тим открыл пятую карту — джокера, изображенного чертом с высунутым языком.
— Флешь-ройяль!
На Кривого страшно было смотреть. Он сам сделался похожим на джокера, разве что только язык не вываливался из-за отвисшей челюсти. Пустым взглядом Бадди смотрел, как Тим сгребает весь банк и направляется к выходу из замершего зала. Похоже, Кривой никак не мог осмыслить происходящего: неужто этот пройдоха-незнакомец уносит все его состояние?
Алекс дернул Диану за руку и потащил ее к дверям. Все повернулись в их сторону, но ни один не пошевелился.
— Выйдем на улицу — сразу беги, — шепнул девушке Алекс, готовый ко всяческим осложнениям.
Они догнали Орби на ступеньках. Из-за угла высунулась лока-уборщица.
— Скорее сюда! — позвала она.
Компания не заставила себя ждать, услышав, как «Сухая глотка» наконец взорвалась изнутри диким ревом. Прошитая доброй сотней пуль, дверь заведения разлетелась вдребезги.
Друзья бежали через замусоренный двор, перепрыгивая через горы ящиков, пустые бочки, обломки мебели. В углу двора, среди покосившихся пристроек стоял сарай.
— Мы должны попасть в улитник, — выдохнула запыхавшаяся лока, кивая на него. — Там есть окно.
Подбежав к сараю, Алекс ударил ногой туда, где мог быть замок, и рухнул внутрь вместе с дверью. В душной темноте светилось небольшое окно, забранное решеткой. Вдруг что-то вскочило ему на плечо. Он повернул голову: на него таращилась выпученными глазами морда, похожая на лягушачью. Она удивленно пошевелила длинными рожками, поправила витую раковину на спине, и оттолкнувшись толстыми задними лапами, спрыгнула прямо во двор, оставив влажный след на куртке.