– Геката!.. Ты приехала, я ждал… Гатерий, оставь нас! Сегодня гречанка исполняет мои желания…
Глава 6
Баграм шел привычным маршрутом по улочке торговцев ювелирными украшениями, когда увидел Гекату. Не доходя несколько шагов до лавки с золотыми цепочками, остановился как вкопанный. Он стоял, плененный красотой женщины, и, наслаждаясь созерцанием, любовался ее длинными, завязанными на затылке в узел, черными как смоль волосами, ее греческим профилем, невысоким лбом, большими, широко открытыми глазами, матовой, шелковистой кожей, безупречной фигурой и грациозной осанкой. Волосы, украшенные диадемой с жемчужинами, скромные золотые украшения в ушах и на руках, застежка хитона «фибула» с сапфиром, необычно большая, в форме кинжала, делали невозможным устоять перед притяжением красоты этой женщины. Божественна! По его коже пробежали мурашки. Какая-то неведомая сила управляла мыслями и чувствами мужчины, он себя больше не контролировал, и эта сила подталкивала к ней. Она тоже стала проявлять к нему интерес: поправила волосы, бросила томный взгляд, как бы говоря: «Тебя ждет щедрая награда и благодарность». Интуиция подсказывала: «Она опасна», но человек с завышенной самооценкой в такой момент не слушает голос интуиции. В голове покоренного гипнотическим обаянием мужчины уже не было ничего рационального.
Взгляды встретились, их потянуло друг к другу, и это сильное притяжение вызвало у Баграма головокружение, влечение, одержимость. Он подошел. Шаг в безрассудство сделан. Для Гекаты разбить мужское сердце – пара пустяков; ее женская сущность ликовала.
– Очаровательная незнакомка, ты выбираешь украшение? – Выбитый из эмоционального равновесия, Баграм скользил рассеянным взглядом по ее груди.
– Золото обладает особой магической силой, поэтому выбор труден. – Геката уже не стремилась сохранить бесстрастный вид, ее глаза светились страстью.
– Разреши выбрать мне.
Не слушая возражений, взял с прилавка затейливую золотую цепочку с якорным плетением и, прочитав одобрение в ее карих глазах, надел ей на шею.
Ночью в его доме, насладившись страстью, они, бессильно распластавшись, лежали на кровати, разглядывая в свете масляных ламп черты лица друг друга. Получив невероятные ощущения, Баграм произнес:
– Я сделаю для тебя все, что захочешь, любимая.
Геката, приподнявшись на локте, плавным движением убрала за ухо упавшие на лицо шикарные распущенные волосы и сладко сказала:
– Ты был великолепен! Жаль, наша связь не может продлиться долго.
– Почему?
– Рим идет сюда, скоро война. Город не устоит против разрушительной силы.
Баграм улыбнулся:
– Арташат Риму не по зубам. У нас есть то, что не позволит никому взять город штурмом.
Конечно, он имел в виду непреступные крепостные стены и воду, непрерывно текущую с гор по керамическим трубам и питающую столицу, а также изрядные запасы хлеба и сильную армию, которую побаивались и римляне, и парфяне. Но не только.
– Знаешь, Геката, у нас есть бесценный талисман, оберегающий город.
– И все же я должна уехать. Рим объявил на меня охоту, обвинив в поджоге храма богини Весты. Сгорел Палладиум, талисман Рима. – Геката огорченно смотрела на него.
Хрипловатый голос Баграма прозвучал веско:
– У них – ненастоящий Палладиум. Истинная статуя хранится здесь, в этом городе.
Геката, удивившись, встрепенулась:
– Ах, если бы я могла взглянуть на нее, убедиться, что ваш Палладиум настоящий, я бы стала твоей навсегда!
В венах Баграма бешено пульсировала кровь, его переполняли пылкие чувства, он уже не представлял жизни без нее и, преисполненный обожания, был готов положить сердце к ногам красавицы. Опьяненный страстью и вином, горячо воскликнул:
– Моя любовь к тебе безгранична! Я докажу, что говорю правду, и ты останешься со мной навечно!..
По темным пустынным улочкам Арташата, закутавшись в плащи, они шли к храму богини Нанэ. Баграм, освещая путь факелом, держал возлюбленную за руку, время от времени всматриваясь в гармоничные очертания ее лица: не сон ли это? Они подошли к зданию, окруженному колоннами, и, открыв в боковой стене потайную, известную лишь ему и жрецам, дверь, вошли внутрь, в святилище. Посреди храма на высоком гранитном пьедестале стояла монументальная скульптура Нанэ – богини войны, материнства и мудрости, дочери верховного бога-творца Арамазда. В свете факела мраморная женщина в шлеме, хитоне, с эгидой, наброшенной на плечо, казалась живой. Она, сотворенная великим скульптором во весь рост, безмолвно смотрела большими глазами вдаль, держа в руках копье и щит, а у ее ног извивалась каменная змея.