Зазвонил телефон, положив конец его звонким вибрато. Графиня де Салиньяк желала знать, доставлен ли ее заказ — книга о воспитании детей, которую она хотела подарить племяннице.
— Автор — доктор Лесгафт, — отчеканила она с немецким акцентом. — Я на вас рассчитываю!
— Яволь, госпожа графиня! — рявкнул Жозеф и, повесив трубку, проворчал: — И нечего на меня лаять, будет вам ваш учебник!
Он еще раз записал заказ в книгу Кэндзи, и перед его мысленным взором предстал угловатый силуэт Бони де Пон-Жубера, супруга его первой любви — Валентины.
«Этот король хлыщей, щеголь, позер… Нет уж, своего сына я буду воспитывать без всяких английских бонн, гувернанток и прочей челяди! Впрочем, дело не в национальности — вздумай я нанять любую няньку, мама разорвет меня на части!»
В магазин вошел коротышка с помятым лицом и газетой подмышкой. Он положил ее на томе Литтре[40] и начал рыться на полках. Жозеф стянул газету.
— Вот черт! — воскликнул он, дрожащими руками вырезал одну из статей и убрал в заветный блокнот. Коротышка тем временем украдкой спрятал в карман книгу.
В магазине было полно покупателей. Это был один из тех дней — возможно, причиной тому стало неожиданно выглянувшее солнце, — когда каждый считал своим долгом пролистать или даже купить книгу.
Человечек с помятым лицом свернул газету и уже собирался шагнуть за порог, когда его остановил спешившийся с велосипеда Виктор.
— Простите, мсье, но вы случайно сунули в карман пальто книгу. Мой помощ… мой зять проводит вас к кассе, — строгим тоном произнес он, наставив указательный палец на Жозефа.
Вор послушно оплатил томик Ронсара, взял сдачу и как ни в чем не бывало покинул магазин.
— Каков наглец! — пробормотал Жозеф.
— Я видел через стекло витрины, как вы увлеченно кромсали газету, так что удивляться нечему, — съязвил Виктор.
Он раскланялся со знакомыми и вернулся к прилавку.
— Не расстраивайтесь, такое всегда случается в самый неподходящий момент, — шепнул он Жозефу и подмигнул.
— Дело того стоило, взгляните, что тут пишут, — ответил Жожо и протянул ему вырезку.
Маркиз Сатюрнен де Ла Пикадьер, как всегда, ехал в фаэтоне в клуб, когда вдруг заметил лежавшее на обочине аллеи тело. Это был барон Эдмон де Лагурне. Видимо, он упал со своей лошади вюртембергской породы по кличке Приам, которую позже нашли разгуливающей по Елисейским Полям. На затылке у барона зияла кровавая рана. Пострадавшего немедленно доставили домой. Его здоровье внушает серьезные опасения, хотя господа с медицинского факультета полагают, что опасность кровоизлияния устранена.
Напоминаем нашим верным читателям, что барон де Лагурне — друг Жана Лоррена, чью пьесу «Жантис» сегодня впервые сыграют в театре Одеон. Несколько лет назад барон основал известное всему Парижу оккультное общество «Черный единорог», которое ставит своей целью «проникнуть в царство невидимого и осветить сумрачный лабиринт, ведущий к философскому камню». Очень жаль, что оно не «отворило вежды» самому несчастному барону, и он не избежал падения с лошади…
— И что? — поинтересовался Виктор.
— Как это «что»?! Тот медальон с единорогом, что отдал вам толстяк на бойнях… Он подобрал его у трупа Лулу, ведь так? Может, она встречалась с бароном…
— Тсс! — шикнул на Жозефа Виктор, услышав на винтовой лестнице знакомые шаги Кэндзи.
— Как приятно вас видеть, мсье Мори! — трубным гласом воскликнула пышная дама в буклях. — Вы наконец получили «Песни крестьянина» Деруледа? Книга месяц как вышла, и вы обещали…
Укрывшегося за стеллажом Жозефа спасла трель телефона, заглушившая ответ Кэндзи.
— Алло, Легри? Это я…
Жозеф мгновенно узнал голос ненавистного Ломье и понял, что тот спутал его с Виктором.
— В магазине много народу, — тихо ответил он.
— Вы подумали? Я могу на вас рассчитывать? Мими меня совсем измучила…
— «Терпение и время дают больше, чем сила или страсть».
— Не тратьте попусту слов, Легри, выражайтесь яснее!
— Это из Жана де Лафонтена, куда уж яснее! — Жозеф бросил трубку на рычаг и пробормотал себе под нос: — И ради этого кретина мы из кожи вон лезем…
— Что вы записали в моей книге учета, Жозеф? Я не могу разобрать ваш почерк, — сказал Кэндзи.
— Всего лишь учебник по воспитанию для мадам де Салиньяк. Эта бабища заказала его повторно.
— Я, кажется, запретил вам употреблять по отношению к графине это слово.