Взгляд тестя выразил некоторое удивление, когда Альдо засучил правую брючину, запустил пальцы в носок и извлек оттуда маленький замшевый мешочек. Он держал его в руке до тех пор, пока не привел себя в порядок, и только потом вытряхнул его содержимое по другую сторону от оправы, не отрывая глаз от лица Кледермана. Альдо хотел насладиться изумлением тестя.
Он увидел даже нечто большее. С изумленным "ох!" Мориц с видом хищной птицы буквально вцепился в камень. Он взвесил его на ладони, рассмотрел каждую грань, положил рядом с другими, снова взял и почти уткнулся в него носом.
– Невероятно, – промурлыкал он наконец. – Совершенно невероятно! Никогда в жизни я не видел столь совершенной копии!
– Это не копия, – ответил Альдо и протянул ему свою ювелирную лупу. – Этот рубин был огранен в то же самое время и той же самой рукой, что и остальные. Он точно такой же подлинный.
Коллекционер получил удар в свое самое больное место. Он сердито нахмурился.
– Надеюсь, вы не хотите сказать, что мои "Три брата" подделка?
– Я бы не решился утверждать это... Я хорошо их знаю... И вместе с тем...
– Что значит "вместе с тем"?
Морозини взял лупу и рассмотрел по очереди всех трех обожаемых "детишек" его тестя.
– Полагаю, вы подтвердили их подлинность, когда они к вам вернулись после путешествия по Франции? – осведомился он.
– Разумеется, да! Хотя нет! – совершенно неожиданно заявил банкир. – Я был так счастлив, что они вернулись...
– Дайте их мне! Мы должны убедиться.
На протяжении нескольких нескончаемых минут Альдо, преобразившись в придирчивого эксперта, осматривал один за другим рубины и наконец со вздохом положил их на стол.
– Сомнений быть не может. Это ваши камни.
Про себя Альдо молил Бога, чтобы голос его не выдал. В первый раз в жизни он выносил суждение, нет, конечно, не ложное, но приправленное сомнением, и это сомнение вызывали у него теперь рубины Кледермана. Он сам себе не верил. Сколько раз он имел счастливую возможность любоваться коллекцией тестя и всегда приходил в восхищение. Даже в кабинете Ланглуа на набережной Орфевр в Париже, когда раскрыли сумки, найденные на вилле Сен-Мор. И неудивительно! Коллекция была потрясающей! Так, может быть, тогда глаза Альдо, завороженные игрой и блеском драгоценных камней, утратили присущую им остроту? Сомнения теперь близились к уверенности, но он предпочел таить ее про себя: рубины Кледермана вполне могли быть не настоящими "братьями", несмотря на разительное сходство с ними. Вполне!
Альдо забрал "свой" рубин, опустил в мешочек и вновь отправил в носок. Тесть следил за путешествием рубина с горестным удивлением.
– Неужели вы его заберете? – спросил банкир разочарованно.
– Конечно, заберу. В ячейке вашего сейфа он не принесет нам никакой пользы. Не забывайте, что кроме этого должны быть еще два точно таких же, не говоря о жемчужинах и знаменитом бриллианте. Но зато я вам подарю золотую оправу. Она слишком хрупка и вряд ли без потерь вынесет тяготы путешествия. Я, конечно, могу завернуть ее, но вряд ли мне удастся запихнуть ее во второй носок.
Кледерман признал его правоту и принял подарок с детской радостью, которая роднила его со всеми коллекционерами на земле.
– Сейчас мы это отпразднуем! – радостно объявил он. – Какое шампанское вам по душе?
– Любое! У вас в доме не бывает ничего посредственного! Но если вы позволите, я сначала позвоню Лизе.
– Вы хотите узнать ее мнение о шампанском?
– Нет. Когда я уезжал, она хотела узнать, куда я отправляюсь, а я объяснил, что не имею права говорить. Тогда она сказала: "Если ты случайно заедешь в Цюрих, позвони, и я тоже приеду".
Альдо взял трубку и попросил соединить его с Венецией. Ему пообещали сделать это через четверть часа. Альдо изумился: так быстро?! Да еще зимой!
Швейцарская телефонная компания работала на диво точно: через одиннадцать минут Морозини соединили с Венецией. Но не с Лизой. Однако он слушал собеседника с таким вниманием, что банкир уже приготовился всерьез расспросить его, но тут его зять воскликнул:
– Немедленно еду!
И положил трубку с таким озабоченным видом, что тесть по-настоящему обеспокоился.
– Что случилось, Альдо? Что-нибудь с Лизой?
– Слава Богу, с Лизой все в порядке, но ее нет дома, потому что она только что уехала в Париж.
– В Париж? Но тогда что-то случилось с госпожой де Соммьер. Только в этом случае она могла уехать, не дожидаясь вас.
– Да, что-то в этом роде. Тетя Амели старше нас лет на сорок, и Лиза полетела ей на помощь, похоже, сильно разгневанная на меня за то, что меня никогда нет на месте, когда я нужен.