Сейчас ей хотелось поскорее попасть в свою квартиру, чтобы позвонить Пэм и отругать ее за письмо, посланное Джерриду. Подойдя к дверям, Бекки обнаружила большую картонную коробку с лежащей сверху квитанцией, в которой вместо нее расписалась соседка.
Как только Бекки с посылкой в руках вошла в прихожую, в комнате зазвонил телефон.
— Бекки, ты, наверное, сердишься на меня за это письмо? — сразу же покаялась сестра. — Пойми, я всего лишь хотела слегка подтолкнуть ход событий.
— Я бы не назвала это легким толчком! — усмехнулась Бекки. Будь добра, не посылай ему больше ничего без моего ведома. Договорились?
— Ты огорчена, Бекки? Извини. — Судя по голосу, Пэм чувствовала себя виноватой. Затем, немного помолчав, она спросила: — Ну, что? Как у вас с Джерри-дом обстоят дела?
— Он пригласил меня, то есть тебя, пообедать с ним завтра.
— Отлично, Бекки! — воскликнула сестра. — Я была уверена, что у тебя все получится.
Бекки казалось, она все еще ощущает на губах поцелуй Джеррида.
— Пэм, я должна сказать тебе… — начала было она, но сестра перебила ее:
— Ты читала мой дневник?
— Нет еще. — Вскрыв коробку, Бекки достала тетрадку в зеленой тисненой обложке. — Надеюсь, слишком откровенных подробностей здесь нет?
— Не беспокойся, Бекки, — ответила Пэм. — Джеррид вполне сознательный парень. И поскольку мне в то время еще не исполнилось восемнадцати, он держал себя в рамках.
Бекки облегченно вздохнула.
— А что кроме дневника ты запихнула в эту огромную коробку? — поинтересовалась она.
— Достань, и увидишь сама, — засмеялась Пэм.
Бекки вывалила содержимое посылки на диван и изумленно вытаращила глаза: здесь были и миниатюрные узкие трусики, и полупрозрачные лифчики, тонкие свитера и короткие, открытые платья.
— Ну нет, Пэм. Я не могу это надеть! — чуть ли не крикнула она в трубку. — Это не в моем стиле!
— Так надо! — настоятельно произнесла сестра. — Ты не будешь выглядеть убедительно, появляясь перед ним в своих широких штанах и этих невероятных балахонах, которые ты называешь платьями. Джеррид — страстный мужчина, и ему нравятся женщины, которые не стесняются проявлять свою чувственность. Я скоро появлюсь в Лос-Анджелесе. Возможно, даже раньше, чем освободится место в агентстве Шарлотты. Так что постарайся продержаться до моего прибытия.
— Ладно, будем надеяться, что я справлюсь, — сказала Бекки, заканчивая разговор.
Она повесила трубку, ощущая какую-то тяжесть на сердце.
Бекки раскрыла тетрадь и, отыскивая места, в которых попадалось его имя, стала читать откровения Пэм. Здесь в подробностях была описана первая встреча с Джерридом на дне рождения у одной из подруг. Его первый, робкий поцелуй. Упомянуто о желтой розе, которую он приколол к ее волосам в День Святого Валентина.
Наконец она дошла до того места, где что-то говорилось о свиданиях пара на пару, но листы здесь были чем-то залиты, буквы расплылись, и понять, о чем шла речь, не представлялось возможным.
На последних страницах дневника Пэм писала о своем выпускном вечере, о том, как Джеррид передал ей футляр с кольцом.
Закусив губу, Бекки читала заключительные строки, явственно представляя, как Джеррид получил обратно свой подарок, как он весь оставшийся путь, не проронив ни слова, грустно глядел в боковое стекло.
Джеррид сидел в одном из японских ресторанов, расположенном в центре Лос-Анджелеса, и время от времени нетерпеливо поглядывал на часы. Бекки уже опаздывала на пять минут. Позвонив днем, она сообщила, что ее машина в ремонте и что ее подвезет Шерри.
Подогнув ноги, он восседал на циновке перед низким столиком. Обувь, согласно восточным традициям, была оставлена у входа. Он не забыл, что Бекки нравилась японская кухня и она всегда мечтала посетить Страну восходящего солнца.
В дверях появилась Бекки. Увидев ее, Джеррид поднялся с циновки. Изящное лиловое платье туго обтягивало ее стройную фигуру, пышные волосы были собраны на затылке. Скинув туфли, вслед за любезным хозяином-японцем она направилась к столику.
— Я опоздала. Извини, — тихо произнесла она.
— Бекки, ты такая… — вымолвил Джеррид, зачарованный ее красотой. — У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства!
Кровь прихлынула к ее щекам.
— У меня тоже… То есть я хочу сказать: довольно милый ресторанчик.
Джеррид мягко прикоснулся к ее руке и ощутил тепло ее кожи. Его взгляд скользнул ниже, туда, где глубокий вырез платья приоткрывал два полушария ее грудей. У него возникло неодолимое желание прижаться губами к ложбинке между этими возвышенностями.