— Моя дорогая девочка, ты не представляешь, как долго ждал я этого момента. Я дал тебе достаточно времени, чтобы принять решение, и рассчитываю, что ты поступишь правильно, ведь, в конце концов, не такой уж я плохой трофей! — Он засмеялся над собственной шуткой. — В сентябре я получу отпуск, и мы сможем пожениться.
Джина отстранилась от него и села в маленькое викторианское кресло.
— Уолт, прежде чем ты еще что-нибудь скажешь, я хочу сообщить, что не выйду за тебя. Если это звучит грубо и жестоко, но нам давно пора расставить все точки над «i».
— Но почему? — Его голос звучал несколько обиженно, но не более того.
— Я тебя не люблю.
Уолт засмеялся.
— Глупышка! Конечно же, ты любишь меня, просто не хочешь этого признавать.
Джина недоуменно уставилась на него. Насколько нужно быть самовлюбленным, чтобы не понимать подобных вещей?
— Если бы это было так, я давно бы тебе об этом сказала. Мне очень жаль разочаровывать тебя, Уолт. Мы знакомы много лет и, если хочешь, можем остаться друзьями. Ты еще встретишь девушку, с которой найдешь свое счастье.
Уолт стоял посередине комнаты, глядя на нее.
— Я не хочу быть твоим другом, — с трудом выдавил он. — Насколько я могу судить по твоему поведению, ты недостойна этого.
Его слова напомнили Джине напыщенную речь персонажей исторических романов. Подавив раздражение, она поспешно ответила:
— Хорошо, договорились. Ты останешься на кофе? — Любой другой на месте Уолта отказался бы под любым благовидным предлогом. Но этот мужчина был не таков. Для него кофе, по-видимому, был гораздо важнее, чем возникшая между ними неловкость. — Итак, если ты решил составить нам компанию, прошу тебя присесть, — сказала Джина. — Не правда ли, сегодня замечательная погода? Я просто обожаю июль, а ты? Еще не очень жарко, и сад выглядит просто великолепно.
— Тебе совсем не обязательно поддерживать разговор. Я глубоко оскорблен, и светская беседа не в состоянии смягчить мою боль.
Только Уолт мог говорить подобным образом, подумала Джина. Почему она раньше этого не замечала? Вероятно, потому, что они слишком давно друг друга знали. С легкой усмешкой она произнесла:
— Я всегда думала, что разбить можно только женское сердце.
— Только ты, Джина… — начал Уолт, но его прервало появление миссис Ламберт и Салли с кофейным подносом в руках.
— Надеюсь, вы уже наворковались? — лукаво улыбаясь, спросила его Кристал.
— Да, — ответила Джина. — Я наконец-то объяснила Уолту, что не смогу стать его женой.
Миссис Ламберт рассмеялась.
— Дорогая, не пора ли тебе прекратить упрямиться. У Уолта просто ангельское терпение.
Джина взяла у Салли поднос и поставила его на маленький столик рядом с креслом мачехи.
— Кристал, ты читаешь слишком много сентиментальных романов. Я уже давно не застенчивая семнадцатилетняя барышня. — Она взглянула на Уолта. — Мы не сможем пожениться, во-первых, потому, что я слишком стара для тебя, а во-вторых, потому, что не люблю кокетничать!
— Я не понимаю тебя, Джина. Как ты можешь так беспечно относиться к такому священному понятию, как брак? — Уолт взял в руки чашку кофе. — Я нахожу этот разговор неуместным.
— Неужели? Вообще-то, я тоже, но все равно рада, что мы его начали. Я думала, что хорошо знаю тебя, но ошиблась. Теперь все наконец встало на свои места.
Миссис Ламберт строго оборвала падчерицу:
— Джина, как ты можешь быть так жестока с Уолтом? Я очень удивлена и опечалена.
— Не понимаю, что тебя расстраивает, — спокойно произнесла Джина. — Я уже говорила тебе, что не хочу выходить замуж за Уолта. К тому же он сам слышал это от меня миллион раз.
Уолт поднялся:
— Я думаю, мне пора идти. — В его голосе звучала наигранная скорбь.
— Не расстраивайся, Уолт. Так будет лучше для нас обоих. — Джина протянула ему руку.
Он неохотно поцеловал ее и тяжело вздохнул.
— У меня о тебе останутся наилучшие воспоминания, за исключением, конечно, сегодняшнего дня.
Уолт печально распрощался с миссис Ламберт, и Джина проводила его к дверям. Наверное, она должна была чувствовать себя виноватой, но испытывала лишь радость долгожданного освобождения.
Когда Джина вернулась в гостиную, мачеха зло бросила ей:
— Ты просто глупа! Пора бы тебе понять, что ты уже не молоденькая девушка и не можешь позволить себе привередничать.
— Почему же? — холодно возразила та. — У меня есть работа, а через год я унаследую деньги, которые завещала мне бабушка. — Джина на минуту замолчала. — Скажи, Кристал, а Уолт знал о моем наследстве?