Нет, зеркало не мигало, как обычно показывают в фильмах ужасов знаки потусторонних сил, не так. И это не был двойник из зазеркалья, который внезапно помахал рукой. Это была она сама. Только подмигнула она своему отражению сначала левым глазом, а затем правым. И это не нервный тик, который иногда бывает, когда дергается нерв под глазом. Это было именно подмигивание. Как будто кто-то изнутри решил похвалить ее за оптимистичное отношение к себе. Она потрясла головой, стряхивая наваждение. «Нет, не может этого быть», – подумала она, пристально вглядываясь в зеркало, и еще раз подмигнула левым глазом… Ничего. Больше никто в ответ не подмигивал. Тогда она решила, что ей показалось, но тут же решила, что еще не сошла с ума, чтобы видеть то, чего не было.
«Интересно, как это можно объяснить?» – спросила она свое отражение, но ничего в голову не приходило. А буквально через минуту всплыло: «Талисман». А что? Вполне может быть. Ведь ворожея говорила, что у него есть душа, которая теперь связана с ней. Может она тоже умеет разговаривать? Почему бы нет. Может с ней можно общаться как-то? А как? «Просто говори», – услышала она у себя в голове. Как будто кто-то сказал это шепотом, а она услышала. Причем звуков не было, а в голове рождались мысли-ответы на ее вопросы. Но вместо того, чтобы обрадоваться, она испугалась и бросила зеркало на диван.
В этот момент зазвонил телефон, и трубка сказала Иринкиным голосом «выходи, мы уже внизу». Анька заглянула в сумочку, проверяя, все ли туда сложила, на месте ли деньги и побежала одеваться.
***
Выезжая из Казани в сторону Новой Туры, Анька анализировала то, что ей удалось узнать о Колядине и истории с талисманом в университете.
Она очень здорово придумала о себе правдоподобную историю, в которую сложно было не поверить. Понятно, что на следователя она не тянула, хотя, как говорил Саша-опер, у нее отлично получается. К тому же у нее не было нужных документов. А вот быть корреспондентом, причем внештатным и начинающим, Йошкар-Олинской газеты «Мир молодежи» вполне могла. У нее была знакомая, с которой Анька училась в институте и встречалась на сессиях. Так вот знакомая была тем самым внештатным представителем газеты. И Анька из ее рассказов знала, как та работает. Так что и здесь практически мало чего приврала, когда представилась на кафедре корреспондентом «Мира молодежи».
Но как только она заговорила о Романовском, бывшие коллеги профессора стали незаметно друг за другом исчезать из кабинета. Никто не хотел вспоминать старую историю с кражей артефактов, потому что давно решили «не выносить сор из избы». Оставшись с заведующим кафедрой один на один, Анька стала задавать вопросы ему. На что пожилой седовласый мужчина средней полноты с зычным голосом ответил так:
– Милая девушка, мы с коллегами очень сожалеем, что профессор Романовский умер. Но старая история к этому не имеет никакого отношения. Это были наши внутренние разногласия. Никакой кражи артефактов на самом деле не было. Я не знаю, откуда это взял ваш доцент Власов. Не ищите черную кошку в черной комнате, если ее там нет. Могу вам рассказать только, каким выдающимся человеком был мой друг профессор Романовский.
А так как она представилась корреспондентом, то ей пришлось долго выслушивать перечисление званий Романовского и названия его статей в научных изданиях, которые заведующий кафедрой зачитал с какого-то листка. Она даже забыла спросить, как того зовут. Затем он сделал копию листка и отдал Аньке, сказав при этом:
– Я так понимаю, что записывать у молодежи теперь не принято. Вот возьмите, тут все про него есть. Может, пригодится. Больше ничего рассказать не могу. Да и время у меня заканчивается. До свидания.
И выставил ее из кабинета. «Гад какой», – подумала она и пошла по коридору к выходу, пряча листок в сумку. На лестнице со второго этажа ее догнала женщина средних лет с короткой стрижкой из темно-каштановых волос.
– Корреспондент, девушка, подождите, – окликнула она Аньку. – Можно вас спросить, откуда вы про историю с артефактами узнали? Ведь об этом почти никто не знал. Вам Романовский рассказал?