Понимал, что если придется сражаться, со СТОЛЬКИМИ женщинами им не справиться, даже если те будут вооружены только прялками и метлами… Любое воинское искусство тут будет задавлено числом врагов.
— Суматоха нужна — прошептал Избор — Пожар — самое милое дело…
Гаврила покачал головой.
— Пожар — дело хорошее. Только сейчас-то он зачем? Раз ты им дурака отдать не хочешь, то уж и Шкелета оставлять не следует. От него-то как раз пользы по более будет. А где его найдешь, когда кругом все горит? А не найдем если? Кости-то они ведь тоже горят…
Они молча смотрели друг на друга. Каждый чувствовал свою правоту и не хотел уступать.
— Я пойду, гляну что там? — предложил Исин — Проверим заодно как у них с глазами…
Одновременно Избор и Гаврила шагнули в сторону, освобождая проход, но хазарин не успел сделать и шага. Двери внизу распахнулись и в терем пошло десятка два поляниц — в доспехах, при оружии. Что там было у них на уме — не ясно, но вместо того, что бы бегать вместе со всеми по первому поверху они направились к лестнице.
Избор очень живо представил как на лестнице, в узком коридоре они пойдут по двое в ряд, задевая плечами бревенчатые стены. За его спиной звякнуло железо — Гаврила достал меч. Избор машинально отметил, что коридор у них за спиной узок, и мечом там не размахнешься, а у поляниц — короткие копья. Что бы понять чем все может закончиться ему хватило одного мгновения… Ни слова не говоря он побежал наверх. Исин тоже понял опасность и мгновенно угадав чего хочет Избор распахнул створки окна. В два движения он вылез на крышу. Приближающийся топот словно ветер подхватил Гаврилу и Избора и вынес их следом за ним.
— Слава Богам, нас не видно! — сказал Избор отдышавшись.
Гаврила осторожно наклонился к окну посмотреть как мимо проходят поляницы.
— Точно?
— Точно.
— Может, просто не заметили? — спросил Исин.
Избор повернулся спиной к нему.
— Посмотри получше, там ничего такого нет?
Хазарин не только посмотрел, но даже рукой потрогал.
— Ну что?
— Целая спина… Все нормально…
— Вот видишь! А если б Гаврилово колдовство не сработало, то у меня там самое малое три копья уже сидело бы.
Самым близкими врагами были поляницы в коридоре. Их стройный топот около сокровищницы сбился с ритма. Передние остановились, а задние налетели на передних. Открытая дверь сокровищницы говорила сама за себя. Старшая, перехватив копье, бросилась внутрь и тут же оттуда донесся грохот.
— Хорошо факел погасили…
Скрип над головой заставил их посмотреть наверх.
Окно на третьем поверхе открылось, и оттуда свесилась Тулица. Пышная грудь ее выпадала за подоконник.
— Мужики сбежали! — закричала она — Они теперь невидимые! Открыть конюшню! Выгоняй коней из города!
— Вот стерва! — зло сказал Исин — Догадалась. Теперь без коней остались.
Гаврила вздохнул.
— Ничего. Главное что теперь на нас никто не ездит.
В одно мгновение двор превратился в котелок с кашей. Словно крупинки, опущенные в кипяток, женщины забегали, взад-вперед выказывая прыть перед княгиней. Не спрашивая, что и как сразу несколько побежали к воротам конюшни, а Тулица не унималась.
— Лучницам встать у ворот. Ворота заложить.
Никто не перечил. Все веления княгини мгновенно исполнялись.
Глава 28
Сверху, с крыши хорошо было сидеть и наблюдать за тем, что творилось во дворе.
Бестолковой беготни, которой все он втайне ждали, не было. Поляницы действовали так, словно ловить невидимок им приходилось по два раза на дню, а иногда и чаще. Несколько минут Тулица смотрела на суматоху с высоты своего положения.
Жизнь внизу кипела — бегали женщины, светило солнце, день потихоньку наливался весенним теплом. Ей показалось, что всего этого мало.
— Сети достаньте!
С крыши было интересно наблюдать, как женщины выстроившись в линию, машут мечами, шинкуя воздух. Глядя с какой силой они это делали, Исин сказал, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Это что они с нами сделают, если поймают? Я им не качан капусты!
Один ряд поляниц прошел навстречу другому, потом поперек двора прошло еще несколько поляниц с сетями.
— А может тебя там за карася держат? — мрачно спросил Гаврила — Или окуня?
Исин пожал плечами.
— За щук они нас точно не принимают…
— Ничего — успокоил их Избор — Если и поймают хуже не будет…
— Да — согласился Гаврила — Это вам не у Круторога. Тут на кол не сажают…
— Скорее наоборот… — засмеялся Избор.
— Что смешного? — спросил Исин.
Избор посмотрел на Масленникова. Отвечать на это было нечем.
— Да вот думаем, как весело было бы, если б за всем этим наблюдать с другой стороны забора
— Ты туда доберись сперва…
Избор промолчал. Веселье весельем, а хазарин был прав. За забор нужно было попасть. Пока он раздумывал, как это сделать шеренги во дворе вновь сошлись.
— Не их тут, княгиня!
Тулица снова свесилась с окна, оглядела потные лица внизу.
— Значит они в доме еще!
— Умная, стерва! — с сожалением заметил Гаврила. — А говорят, что бодливой корове Бог рогов не дает…
— Княгиня — чего ж ты хочешь — отозвался Избор, быстро соображая как можно было бы разом оказаться за воротами. Тулица тоже думала. Им снизу было хорошо видно, как она морщила лоб, рождая очередную каверзу.
— Лучницам стоять, где стоят. Остальным — в дом! Проверить каждую щель, каждый угол!
— Потом на крышу полезут — предсказал Исин.
— Ничего — шепотом ответил Избор — Пересидим. А как начнут крышу обшаривать — в дом спустимся!
Только что стройными рядами ходившие по двору поляницы, столпились у входа в терем. Одна стремилась опередить другую.
— Без детей бабы — звери!
— Они и детьми не ангелы — заметил Гаврила — И созданы нам на погибель!
— Обойдется — прекратил разговор Избор. Он сидел, задрав голову вверх, ожидая что еще придумает княжна.
— Окна закрыты? — спросила она. Кто-то из лучниц крикнул — Да!
— Из наших во дворе есть кто?
— Только мы. Все остальные в доме.
— Хорошо!
Тулица даже потерла руки от предвкушаемого удовольствия.
— Теперь рассыпьте муку по двору!
Слушая ее, мужчины становились все мрачнее и мрачнее. В женской голове скрывался жесткий мужской ум. Они начинали чувствовать себя лосями, которых со всех сторон обложили загонщицы.
— Ей в тавлеи играть…
— А она, может и играет…
Через несколько минут двор превратился в зимнее поле. Ветер то там, то тут подгонял мелкие мучные облачка. Лучницы во дворе преданно смотрели на Тулицу. А она медлила, молчала. По улыбке, что висела у нее на губах, было понятно, что придумала она что-то веселое. Для нее, конечно веселое, не для них. Он вспомнил Бобыря и разозлился. Сильных мира сего объединяла страсть к веселью. Они что угодно могли сделать с окружающими, что бы посмеяться.
— Ладно — решил Избор — Вы посмеетесь, а мы тоже зубы покажем… Посмотрим что страшнее будет…
— Целься в солнце! — прогремел голос сверху.
Лучницы нерассуждающе вскинули вверх луки. Сто рук поднялось вверх, и пятьдесят стрел устремили острые жала в небо. Что последует после этого, Избор понял раньше других.
— В дом, быстро — прошептал он — В окно!
Гаврила и Исин последовали за ним без промедления. Дело было совсем не в словах. Они их и не расслышали в общем-то. Острое чувство ужаса, осознанное тем, кому веришь как себе самому, смело их с крыши в тот момент, когда Тулица скомандовала:
— По крыше! Разом!
Страх Избора был так велик, что он даже не стал открывать окно. Он его просто выбил. Хруст сломанного дерева выдал их ничуть не хуже, чем если б они стали видимыми.
— Они на втором поверхе! — закричали снизу — Окно…
— А то мы не знаем — сказал Исин, протискиваясь в терем — И нечего так орать…
— Его не послушались, и на дворе поднялся гвалд, точно в курятнике, как если б туда по ошибке забрался медведь.