— Вы, может, и полетите. Да я без него не полечу. Говори куда править…
Он разобрал снасти, пошевелил веслом. Потрогал рукой ветер, погладил ворону. Все это было как-то буднично.
— Держись, кто за что может. Взмываем.
Потом сложил руки ковшиком, произнес заповедное слово. Корабль дрогнул и поднялся над башней, став частью воздушной стихии. Хоть на локоть, но он уже висел в воздухе.
— Паруса ставь. — скомандовал Исин, что бы показаться умным — С парусами хорошо пойдем, ходко!
Кормчий усмехнулся. В чем-чем, а уж вот в советах он не нуждался. Тут он был в своей стихии. Безо всяких парусов корабль беззвучно соскользнул с башни вниз. Ворона, потеряв равновесие, взмахнула крыльями, открыла клюв, но не каркнула. Избор и Исин вцепились в поручни и только Гаврила одобрительно покачал головой — ему полет бы не в диковину.
Под днищем промелькнул двор, крыши, усыпанные людьми. Потом корабль обдало дымом, и Гаврила свесился за борт, принюхиваясь к запахам, что неслись вверх с княжеской поварни. Повара у князя были что надо. Он глотнул голодную слюну.
— О Руси подумал — раздался у него за спиной голос Избора — А вот о себе, о нас, нет..
— Подумал — откликнулся Гаврила — кто знает, чего тебе князь в кувшин-то бы налил. Меду, или отравы какой…
Он погладил себя по животу и закончил.
— Ничего… Дурак нам репок понаделает… Переживем как-нибудь.
— Дурак понаделает, да сам и съест..
Гаврила весело посмотрел на крыши, что мелькали под ним. Они летели. Для него это было самым главным
— Ничего — ответил он — Огрызков покушаем.
Глава 37
— Куда летим? — повторил кормщик. Для него все, что вокруг происходило, было обычной работой, и он хотел, что бы все это как можно быстрее кончилось.
Гаврила отвернулся от башен.
— В Булгар. Знаешь где это?
Кормщик спокойно покачал головой.
— В Чернигов летал, в Киев летал, в Коржавец… Туда хоть с закрытыми глазами отвезу, а вот в Булгар…
Он просто пожал плечами. Избор посмотрел на Исина. Тот по-прежнему ошивался около борта и показывал кому-то внизу язык.
— Эй, хазарин — позвал он — Куда лететь? Показывай, давай…
Исин оторвался от приятного занятия.
— Как это «куда лететь»? А этот что ли не знает?
— Кабы знал я и не спрашивал бы. Кроме тебя там никто, оказывается, не был. Так что тебе и везти.
Исин оторопело оглянулся. Небо над ним было одинаковым, в какую сторону не глянь.
Все смотрели на хазарина, а он все вертел головой, пытаясь что-то различить на горизонте.
— Ну что? — нетерпеливо напомнил о себе кормчий — Полетим куда-нибудь? Или досыпать пойдем?
Избор нахмурился.
— Полетим — сказал он — Сейчас тебе рукой покажут…. Ну?
Он ухватил хазарина за рукав и притянул к себе. Опережая его вопрос, тот сказал.
— Ну не знаю я. Не знаю. Караваном ехали. Ханукка вел.
Он разводил руками все видом своим показывая, что никак не виноват.
Злоба в Изборе, едва вспыхнув, угасла. Теперь, когда он знал, кем на самом деле был Исин глупо было ждать от него чего-то другого.
— Ну вот как с ним быть — спросил Избор Гаврилу — и за борт не бросишь, и с собой брать, тоже резона нет…
Гаврила прищурился. Глупость язычника должна быть побеждена мудростью христианина.
— Когда ехали в Чернигов, по пути теплее становилось, или холоднее?
— Холоднее! — быстро ответил хазарин — У нас снега уже не было, а там…
Но его уже никто не слушал.
— Крути на полдень — скомандовал Гаврила — Нам куда-то туда…
Кормщик поморщился.
— А точнее нельзя?
— Точнее у купцов спросим, коли попадутся… Купцы — они все знают — и что и где и когда и почем…
Кормчий не стал больше их расспрашивать. Видно путешественники из них были еще те. На полдень, так на полдень. Весло в его руках скрипнуло, и корабль повернулся носом к югу. На всякий случай он переспросил.
— Туда? Там ваш Булгар?
Избор не успел ответить.
— Там — сказал Исин показывая рукой совсем в другую сторону. Исин и Гаврила повернулись, что бы обругать хазарина, чтоб не лез не в свои дела, но слова застряли у них в горле. С той стороны, чуть выше их в небе парил другой корабль.
Ворона каркнула. Будь эта птица человеком, Избор поклялся бы, что с удивлением. Кормщик наклонился над ней, погладил, прошептал что-то и тоже посмотрел назад. Брови его поднялись вверх. В небе становилось тесно. Избор взглядом измерил чужой корабль и почувствовал укол зависти — нагонявшее их чудо было явно больше и тяжелее их корабля.
Пока в нем вроде бы не было угрозы — просто красивая вещица, поднятая колдовством в небо, но один взгляд на него почему-то холодил спину. Снизу мало чего было видно — только переливчатые паруса да грузное, вместительное днище. Он беззвучно двигался вперед, пока в небе не прозвучал удар гонга. Звук, тягучий словно старый мед, отразился от земли и вновь поднялся в небо. Перестав таиться, преследователи завалили корабль на борт, и он скользнул вниз. Это было уже опасно.
Он наваливался на них как кобель на суку — нагло, с полным сознанием собственной силы и превосходства.
— Римляне — сказал Гаврила. Кадык его часто задергался, словно он что-то пил. — Римляне… Братья во Христе…
— Зачем они? — спросил Избор. Времени у них не было, но все же несколько секунд можно было бы потратить на пустяки. Не вдаваясь в подробности, Гаврила ответил.
— Это остроголовые. За талисманом.
— Отдашь?
Избор вытащил меч, потом убрал его назад в ножны и стал натягивать тетиву. Лук тут был нужнее.
— В другой раз как-нибудь — туманно пообещал Гаврила, коснувшись груди.
Одним взглядом он окинул палубу и близкие башни журавлевского терема. На крышах еще продолжали толпиться дружинники и лучники еще не сняли тетивы с луков. Он подумал, что римляне явно поторопились, а потом поправил себя, что может быть и нет, если сами рассчитывали на помощь Круторога.
— Все будет как на море — посвистывая сквозь зубы сказал Гаврила. У него было лицо наперед все знающего человека.
— Сцепятся крюками, подтянут, потом резаться полезут.
Тень корабля скользила по земле далеко позади низ, а сам он уже нависал над их мачтой. Днище его было утыкано такими же серебряными гвоздями, как и у них.
— Чего я тут делаю? — спросил Избор у Гаврилы — Княжны нет, золото потерял… Остроголовых еще как поганок в лесу… Волшебство, что ли твое?
— Ханукка — напомнил Гаврила, выставляя наружу амулет.
— Да — сразу согласился Избор — Хаукка это хорошая причина, что бы болтаться тут вместе с вами.
Остроголовые были настолько уверенны в успехе, что даже не пускали стрел. Они действовали смело, даже нахально.
— Смелы больно. Видно про дурака нашего им не рассказывали…
Он обернулся посмотреть как Гы, похожий на увядший мак, сладко посапывает около мачты.
— Так ведь некому, наверное. Из тех, кто его в деле видел, в живых никого не осталось.
— В следующий раз — глубокомысленно сказал Исин — надо кого-нибудь оставлять..
— Вот и оставь. Следующий раз как раз сейчас.
Исин оглянулся на дурака. Тот как сидел около мачты, так и остался там, словно все происходящее его вовсе и не касалось. Мало того он спал не ведая о неприятностях.
— В морду бы ему дать — предложил Исин — чтоб разозлился… Или разбудить хотя бы..
— Буди — согласился Гаврила. — От тебя все одно проку никакого..
На Римском корабле забегали. Он еще находился выше их, и видеть они никого не могли, но топот ног и звон железа им был слышен преотлично.
— Кто его будить возьмется, тот в этом бою и первый покойник.
Корабль пронзил клуб дыма, что поднялся с княжеского двора. Гаврила вытер заслезившиеся глаза.
— Дым чуешь? Так вот те, кто горит, его тоже будить пробовали…
Если б Гы проснулся он чего-нибудь наверняка сделал бы. Только вот никто не смог бы поручиться с кем именно. То ли с остроголовыми, то ли с тем, кто его разбудил. Оставалось ждать такой любезности от остроголовых.