— Ну, что теперь будем делать, дружище? — спросил товарища второй студент.
— Ничего особенного, Педро, — отозвался Карминильо. — Разумеется, прежде всего надо перебраться на берег. Но мне не нравится присутствие здесь вот этих сеньоров.
И он показал на нескольких рыб странной, причудливой формы, кружившихся возле полузатонувшего корабля.
— Ты боишься рыб? — удивленно осведомился Педро.
— Ты, вероятно, не знаешь, что это за рыба, — ответил Карминильо. — Ведь это же луна-рыба3.
— Да хоть бы комета-рыба! Что нам за дело?
— Чтобы добраться до берега, надо пройти метров пятьдесят по отмели, по грудь в воде, дружище. А эти рыбы — злые хищницы. Моряки и рыбаки этих мест знают, что значит схватиться с таким зубастым врагом! В тот раз, когда я был с покойным отцом в Марокко, на моих глазах стая таких рыб в мгновение ока изорвала в клочья тело одного гигантски сложенного негра, имевшего неосторожность упасть в воду из лодки. Когда его вытащили на берег, он годился для любого анатомического музея. Не желаешь ли ты поручить прожорливым рыбам отпрепарировать твой скелет для нашего университетского музея? Тогда смело шагай в воду!
— Брр! — попятился Педро. — Я юрист, а не естественник, и отнюдь не желаю жертвовать своей собственной шкурой во имя науки!
— Успокойся. Мы, вероятно, сможем отогнать хищниц от судна при помощи выстрелов. Заморра, ведь ты, кажется, недурно стреляешь не только глазами? Возьмись за ружье, детка!
Девушка не заставила себя долго упрашивать. Она раздобыла в капитанской каюте отличный дальнобойный «маузер».
Остальные последовали ее примеру, и минуту спустя с палубы «Кабилии» загремели выстрелы, а прозрачная вода вокруг орки окрасилась кровью пронизанных коническими пулями рыб.
Интересно было наблюдать, что проделывали рыбы странной формы, получив пулю в голову или в брюхо.
Иные тонули, как свинец, другие же не только всплывали на поверхность, но, мало того, каким-то образом подпрыгивали не меньше чем на метр в воздух, раздувшись, словно шар, и тогда Заморра стреляла в них на лету.
Через четверть или полчаса возле орки не было видно ни единой луны-рыбы, и переправа к берегу могла совершаться беспрепятственно.
Пробираясь где по камням, образовывавшим подобие мола или плотины, где по воде, наши странники благополучно достигли берега и оказались в сравнительно безопасном месте.
— По крайней мере, тут мы сможем провести ночь, — вымолвил, озираясь вокруг, Карминильо. — Но только все же наше положение оставляет желать лучшего, сеньоры.
— В чем дело? — осведомился Педро.
— Да надо бы выяснить, как мы сможем подняться с прибрежной полосы. Ведь тут земли — крошечный клочок. Скалы почти отвесной стеной поднимаются над нами. Сейчас, пока море сравнительно спокойно, мы найдем убежище у подножия скал, там, куда волны выбросили почти весь груз «Кабилии». Но стоит снова подняться буре, и весь этот берег будет залит, и мы потонем, как крысы, застигнутые наводнением в погребе.
— Отыщем какой-нибудь выход, когда пройдет ночь!
— Ну, на это полагаться нельзя, мой милый. Нам надо отыскать надежное убежище на эту ночь.
— Так идем искать! Ты иди с Заморрой, я пойду с Янко.
— Ну уж нет! — окинув Янко испытующим взором, ответил Карминильо. — Этот цыган очень и очень напоминает мне ядовитую змею,
и меня ничуть не удивит, если, отправившись на поиски убежища вместе с тобой, Педро, он потом вернется в одиночку, а ты останешься лежать с разбитой головой в какой-нибудь яме!
— Эй, Янко! Пойдешь, что ли, с Заморрой? Мы направо, вы — налево. Кто первый отыщет что-нибудь подходящее, тот подаст сигнал выстрелом, а еще лучше — свистом.
— Хорошо! — отозвался цыган.
Минуту или две спустя группы разошлись в разные стороны.
Прошло еще несколько минут, и переливчатый пронзительный свист цыгана известил испанцев, что желанное убежище найдено.
Поспешив на призыв цыгана, студенты увидели, что Янко нашел широкий вход в огромную пещеру, пол которой был завален грудами морской травы и костями каких-то животных.
— Недурно для начала! — вымолвил Карминильо, осматриваясь вокруг при трепетном свете восковой спички. — Но тут так пахнет гнилью, что…
— Неженка! — пошутил Педро. — Ты бы хотел, чтобы тут пахло не гнилью, а розами или твоим любимым одеколоном?
— Чем угодно, но только не тем, чем пахнет тут! Знаешь, что означает этот запах, Педро?
— Мадонна! Разве я химик?
— Ангел мой! Тебе следовало бы скорее сослаться на твое полное невежество в зоологии! Тут пахнет… львами!
— Что?! Ты с ума сошел? Львами?
— Да. Вернее, пахнет их логовищем! Да что ты так таращишь глаза? Позабыл, что ли, что мы находимся не в Севилье или Мадриде, а на марокканском берегу Африки, на территории, принадлежащей, надо полагать, знаменитым разбойникам гор — рифам, где и в наши дни во львах, шакалах, гиенах и прочей мелкой дичи недостатка нет.
— Покорно благодарю! Ты львов называешь мелкой дичью? Что же будет, по-твоему, дичью крупной, Карминильо?
— Слоны, носороги, мастодонты, которые, говорят, еще водятся где-то возле северного полюса. Ну, киты, кашалоты, морская змея.
3
Луна-рыба— крупная (до 2,5 м) рыба отряда сростно-челюстных. Отличается своей необычной формой — тело укорочено и сильно сжато с боков, хвостовая часть отсутствует, спинной и анальный плавники очень высокие, хвостовой — короткий.