Наконец-то противник, достойный так называться!
Идо стал снижаться. Обернулся, чтобы рассмотреть своего врага. Первое, что он заметил, — красный цвет. В его памяти всплыл один образ.
…Всадник, одетый в красное… Это произошло в тот день, когда были разбиты войска нимф. Идо не мог забыть этого. Именно ему пришлось заставить Ниал сражаться против Фена. Глядя на всадника в пурпурном одеянии, восседающего на черном драконе, гном внезапно вспомнил все.
Ниал неподвижно стояла перед Феном, а в это время призрак атаковал ее. Идо бросился к ней и услышал ненавистный издевательский смех.
— Убить или быть убитым, Всадник!
Пурпурный Рыцарь кружился над ней верхом на черном драконе.
— Ниал, бейся же, черт возьми! — прокричал ей Идо.
Затем он кинулся на всадника и нанес ему несколько ударов. Им двигала необъяснимая ярость. Идо даже не успел разглядеть его лица, не успел заметить, как всадник вооружен. Идо нанес удар. Потом, во время битвы, их раскидало в разные стороны. Рядом с Идо сражался Неглар. Гном потерял всадника из виду.
Идо почувствовал, как выплескивается наружу ярость, владевшая им и в тот день. На этот раз ничто не помешает им. Он заставит эту тень заплатить за мучения Ниал. Гном почувствовал прилив сил. Пришпорил Везу, бросился на Пурпурного Рыцаря, нанес сокрушительный удар мечом, затем отпрянул назад.
— Это я — твой противник, — бросил сквозь зубы.
Всадник повернулся к нему. Он был огромным, красные доспехи полностью закрывали его тело, на лице — забрало.
Демон, красный, как кровь. Его меч тоже был красный, такого же цвета, как Веза. Идо не мог видеть даже его глаз. Казалось, что он сражается с неодушевленным воином.
Всадник поприветствовал Идо взмахом меча и тут же набросился на него. Началась ожесточенная битва. Действия воина в красном напоминали поведение в бою Идо: он тоже мало двигался и прежде всего рассчитывал на длительную тяжелую схватку. Это могло бы сделать поединок интересным, но Идо был в ярости.
Вдруг гном почувствовал удар в руку. Веза попятился.
— Спокойно! Успокойся, черт побери! — прошептал он и услышал издевательский смех врага из-под забрала.
— Вижу — ты разгорячился…
Идо снова бросился на Пурпурного Рыцаря и стал сражаться еще яростнее. За долгие годы битв он никогда не испытывал такой ненависти к своим врагам, никогда не терял спокойствия.
Идо верхом на драконе приблизился к врагу, заставил своего дракона вцепиться в черное чудовище когтями и зубами. Ритм поединка убыстрялся, но Всадник Черного Дракона сохранял хладнокровие и отвечал на каждый удар.
Идо вынужден был признать, что противник великолепно владеет мечом. Враг — сильный, мощный, к тому же ловкий и хитрый. Необычный противник. Как давно Идо не мерился силами с таким соперником!
Достаточно оказалось невнимательности, неосторожного движения, малейшей ошибки в расчете. Удар врага попал в цель, с Идо слетел шлем. Гном потерял равновесие и вынужден был вцепиться в дракона, чтобы не упасть. Когда Идо пришел в себя, меч всадника нацелился ему прямо в горло. Идо успел только выкрикнуть проклятие.
— Кажется, тебе конец, — выкрикнул всадник, и его меч рассек воздух быстрым и точным ударом.
Идо инстинктивно закрыл глаза и отвел лезвие, нацеленное в грудь.
Гном почувствовал, что теряет сознание. Когда он снова открыл глаза, увидел: Маверн несет его на своем драконе. Веза остался на поле боя, чтобы помешать дракону Пурпурного Рыцаря догнать Всадников.
— Это еще не конец, трус! — прокричал его враг.
Идо неохотно лечился. Он был в ярости, устроил скандал Маверну.
— Какого черта тебе пришло в голову вмешиваться? — спрашивал он, хрипя, когда битва кончилась.
— Может, ты не понял: я спас тебе жизнь, — ответил генерал.
— Я отлично справился бы и сам!
— Судя по той дырке, которая у тебя в груди, вряд ли.
— Ты не должен был вмешиваться — и все тут!
Маверн не захотел продолжать спор:
— Ты и сам не понимаешь, что говоришь.
Генерал ушел, Идо остался с магом, который его лечил. Рана была большая, но не глубокая.
Гном злился на самого себя. Он повел себя как идиот. Сорок лет в боях — но никогда, никогда не было у него такого позорного поединка. Он дал провести себя, как юнец, а потом сбежал. Никогда раньше Идо не поворачивался к врагу спиной.
Учил Ниал быть спокойной, а сам суетился, как простой солдат.
Больше чем рана его терзали мысли о поражении и о последнем слове, которое небрежно обронил враг: «Трус».
Несколько дней Идо пришлось лежать. Рана загноилась, лечивший его маг был непреклонен. Он все время находился в шатре вместе с Идо, запрещал ему даже единственное утешение — трубку.