Из дверей терема уже выбегали дружинники. За это время терем не только успел проснуться, но и облачиться в кольчугу. Дружинников становилось все больше и больше, и Гаврила крикнул. - Уходим! Без нас справятся... Это не наш бой... Размазывая по щекам сопли и слезы, сотник прохрипел перехваченным спазмом голосом. - Из-за нас ведь... Как и Фофановцев... Здоровенные бородачи с копьями на перевес рассыпались по двору и залив водой тлеющие горшки, ждали, когда ветер развеет жгучий дым. - За Русь - ответил Избор, подхватывая его на плечо. - А за этих ты не беспокойся. Тут все по-другому будет, не так как там. Нам талисман нужно унести, да и свои головы из-под топора вместе с ними. - Князь, - заикнулся, было, хазарин, - боюсь, обидится... Избор, резко взмахнув рукой, остановил его. - Не того боишься...Князю сейчас не до тебя. Ему бы сейчас с остроголовыми справиться. Прикрывшись большими щитами, дружинники медленно пошли навстречу остроголовым. В их движениях была основательность людей точно знающих, что сейчас случится. - Справится! - Конечно, а потом подумает: " С чего бы это на мой терем такая напасть навалилась?" - И не было еще чего замечательного в этот день.... - подхватил Гаврила, зорко вглядываясь в крыши. Ковров в небе уже не было, но по скату бегали какие-то люди. - И вспомнит он про славного Пинского сотника Исина, со товарищи... - И начнет соображать, нужен ли ему такой зять? И не он ли, этот зловредный зять, со товарищами устроил все это, что бы... Избор остановился и задумался, прикидывая ради чего можно было устроить такое побоище: с коврами самолетами, резней и хитрым дымом. - Как на нас? Мы ему чудовище... - возмутился Исин. - А князья они все такие... - ответил Гаврила. - К их здравому смыслу лучше издали взывать ... Здоровее выходит. Никем не замеченные - да и до них ли было? - они выскользнули из ворот и растворились в ночи. Оглядевшись по сторонам и найдя то место, где до леса было ближе всего, Избор скомандовал. - Туда. Исин, что лежал у него на плече, задергался от кашля и прошипел. - Что у них там было? Что за дым? - Перец... - вытирая горящие глаза ответил Гаврила - Я знаю... Попадал. - Перец? Это то, что из-за моря везут? - от удивления Исин даже упал с плеча. Поднимать его никто не стал - хватило сил упасть, хватит и подняться. Намочив руки в росе, он вытер лицо и побрел следом. - Дороговато же мы им обходимся... - Не мы, - справедливости ради заметил Гаврила. - Талисман. Мы-то им и даром не нужны. - Даром, - процедил сквозь зубы сотник. - Как же "даром", если столько перцу извели... Он прикинул в какие гроши обошлись хозяевам остроголовых эти летающие безобразия и удовлетворенно хмыкнул. - А может это и не перец вовсе, - подумал вслух Избор. - Они ж волхвы. Могли придумать какую-нибудь гадость подешевле... - Что ж мы тараканы, что ли? - обиделся хазарин. - Всякой дрянью нас травить. - А ты думаешь, они о тебе лучше думают? - хмыкнул Избор. Сотник замолчал, споткнулся и, выругавшись, сказал. - Коней жалко. Плохо без них. - Скажи спасибо, что ноги унес... - проворчал Гаврила. - Победитель чудовищ... Останься мы, тесть тебе коней бы надавал... Они надолго замолчали, думая больше о том что бы найти дорогу и не споткнуться в темноте, чем об оставшихся позади неприятностях. Исин шел последним и часто оглядывался, защищая глаза от веток, что не думая о нем отпускал Гаврила. Тьма позади них озарилась далеким пожаром. - И чего жгут? - спросил Исин оглянувшись. - Почему, интересно так человек устроен. Хлебом его не корми, а дай только поджечь чего-нибудь? - Это от Богов. От Рода, наверное... - подумав, ответил Гаврила. - А почему не от Чернобога? - на всякий случай поинтересовался Избор. Он шел впереди, выбирая дорогу, но к разговору прислушивался. - Пожар все-таки... Неприятность. - Нет. Род. От его крови в себе человек к теплу и свету тянется... Они выбрели на дорогу, когда ночь ушла далеко за середину. Теперь ее пустота предвещала им спокойствие и безопасность. - Хоть бегом беги, - сказал Избор, но измотанные до нельзя ноги не послушались и бегом не побежали. Дорога тут проложили по вершинам холмов и, взобравшись на один из них, они увидели, что далеко впереди серая от лунного света лента упирается в городские ворота. До них было еще далеко, идти и идти, но даже видимость жилья приободрила богатырей. Людей тут и близко не было - ни лихих не добрых. За те несколько часов , что они провели на дороге, они не встретили ни единой живой души- окрестные жители спали, а лихие люди, напуганные чудовищем предпочитали день-два посидеть в вертепах, чем принять бесславную смерть, но как оказалось не они одни спешили в тот час вперед. Сзади их неотвратимо нагоняла темная грозовая туча. Люди не оглядывались назад, и приближение ее заметили слишком поздно. Сперва она дала почувствовать, что нагоняет их холодными порывами ветра, потом - далеким грохотом выпускаемых молний, а когда люди взобрались на невысокий холм, с которого город виднелся уже совершенно отчетливо, туча закрыла луну и опутала землю сетью дождя. - Бежим! - крикнул Исин. - Куда? - Как куда? В город! Тут рядом! - Куда торопишься? Темно ведь! - крикнул Избор сквозь вой ветра. - Наплевать! Побежим в темноте! - Не в темноте дело!-ответил Гаврила. - Ворота откроются только с восходом. Что же нам до утра под воротами мокнуть? - Что же делать? - спросил сотник оглядываясь. Ночевка в лесу, под дождем никак не радовала его. Неожиданно для себя он увидел визу, на склоне холма, почти под собой темное пятно пещеры. - Пещера! - сказал Избор. - Пошли хоть туда... - Куда "туда"? Рассмотрев отверстие, проворчал. - Шишиги нам только не хватает... Выбирать, однако не приходилось. Стоять и мокнуть под дождем не хотелось даже ему. Они осторожно спустились вниз и, обнажив мечи, встали по обеим сторонам пещеры. Каждый вслушивался в негостеприимную темноту, стараясь предугадать, что их ждет в темноте. Тьма молчала. Из пещеры не доносилось ни звука. Сквозь шелест дождевых капель до них доносились лишь звуки леса- там зверье поспешно искало себе убежище от свалившейся сверху неприятности. - Эй! - крикнул в темноту Исин. - Есть тут кто-нибудь?
Глава 18
Если в пещере кто и был, то он предпочел не ответить на этот вопрос. Тогда Гаврила, отодвинув плечом Избора, вошел внутрь. Исин шагнул следом, прикрывая левую руку товарища. Тишина - тишиной, а Боги - это Исин теперь знал точно- берегут только береженого.... Но на этот раз все обошлось. Пещера оказалась пустой, необитаемой и темной. - Эй! - снова крикнул Избор, но уже не для того, что бы найти врагов в темноте, а для того, что бы определить насколько велико их случайное убежище. Эхо незамедлительно вернуло его крик: - Эй! Пещера оказалась очень не большой - шагов двадцать в длину, и примерно столько же в ширину. Особенной высотой она тоже не отличалась и то один, то другой, то третий доставали головой до потолка. Один раз Гаврила достал его так, что оттуда посыпались искры. - Черт! - выругался он. - Темно тут, как у коня в желудке! - Зато сухо, - отметил Исин. - И шишиг нету, - добавил Избор - Подождите тут. Я сейчас. Его силуэт мелькнул в проеме выхода и исчез. В этот момент в небе сверкнула молния, и в ее дрожащем свете Гаврила с Исином убедились, что пещера действительно пуста. Они засунул мечи в ножны, и уселись на камнях напротив входа. От вспышки молнии перед глазами еще плавали круги и пятна и люди не сговариваясь стали щупать темноту вокруг себя. Когда через несколько минут глаза привыкли к темноте, они уже нащупали рядом с собой большой плоский камень, вполне годившийся для того, что бы разложить на нем еду. Гаврила не поленился отыскать Изборов мешок, на который он возлагал большие надежды и поставил сверху. Вскоре в пещеру вернулся и сам Избор. Он еле протиснулся во вход с двумя добрыми бревнами, держа, по одному в каждой руке. - Раз не промокли, то хоть погреемся... - До утра дотерпим, - согласился Исин. Наломав сучьев и надрав коры, Избор застучал кремнем по кресалу, высекая огонь, и вскоре уже маленькая искорка, уложенная на трут превратилась сперва в веселый язычок, а затем и в жаркое пламя. Сухое дерево, не успевшее еще намокнуть от дождя, горело жарко и почти без дыма. Тепло, свет и запах жареного мяса наполнив пещеру, сделали ее вполне пригодной для обитания. На скорую руку поев они улеглись на камни, надеясь, что сон принесет им отдых от забот прошедшего дня однако все оказалось не так просто. Уснуть там оказалось невозможно. Уж на что не прихотливы были богатыри, их бокам камни пещеры пришлись не по вкусу. - Пещера пещере рознь! - сказал вдруг ни с того ни с сего Избор. - Вот в Палестине пещеры - это совсем другое дело! Гаврила, тоже не сумев найти место достаточно гладкое, что бы устроиться с удобствами и к тому же расположенном достаточно близко от костра, охотно откликнулся: - Да! На Востоке пещеры совсем другие. Удивительное дело! И с боков и сверху камень, а внизу - всегда песок. Я в одной такой полгода прожил - вспомнить приятно. Трудностей там конечно и так хватало, но что бы выспаться- с этим никаких трудностей не было. Зашел внутрь, упал где хочешь, хоть у порога, и спи себе спокойно. Он помолчал, вспоминая как ему жилось, и добавил: - Правда, змеи! - О!- отозвался Избор, то же что-то вспомнивший. - Конечно! Уж чего-чего, а этих тварей там всегда хватало! - Навидался и я их. Чуть только где остановимся, обязательно приползут одна-две гадины и смотрят. - Да. - Но если на коне, то ничего не страшно. - Конечно, - подал голос Исин. - Коней бы нам! Он представил доброго коня, до бабок прикрытого толстой добротной попоной. Простеганная крест на крест она словно состояла из маленьких, в ладонь, пухлых подушечек, сквозь которые жесткость камня никогда не смогла бы дойти до изможденного дорогой тела... В таких разговорах время от времени задремывая и просыпаясь то от холода, то от грохота производимого Гаврилой, когда он в тщетной надежде устроиться вертелся меняя под собой одни камни на другие они провели больше половины ночи. В конце концов, не выдержав этой пытки, Избор уселся. Глядя на него, следом поднялись и остальные. Бросив в костер остатки дров, они устроились около него, поглядывая то в пламя, то на выход. Гаврила как всегда сидел спиной к огню и смотрел наружу. За стенами пещеры буйствовала непогода. Ни дождь не гром не унимались. Молнии резали темноту тяжелыми и сырыми ломтями. Вспышки света на мгновение освещали лес около пещеры, но предрассветная темнота всей своей тяжестью наваливалась на трещины в своем теле и схлопывая их со страшным грохотам. После каждой такой вспышки земля вздрагивала как в ознобе и сжималась в ожидании нового удара. Сквозь сетку дождя богатыри видели, как ручейки дождевой воды скатывались по глине вниз, собираясь в журчащие мутные потоки. Каждый из них подумал об одном и то же и поежился, представив каково сейчас путникам в дороге, особенно тем, у кого есть конь и какое-нибудь срочное дело. - Погода-то, - неясным голосом сказал Избор.- В такую погоду и по делу ехать не хочется, а уж просто так бродить... - Дураки да лягушки сейчас, и те, наверное, сухое место ищут, - согласился Исин, вспомнив Гы и ощутив запах репы. Отведя глаза от проема, то и дело вспыхивающего ярким небесным светом, хазарин глянул на Изборов мешок. Порядком отощавший, он все-таки содержал в себе кое-что съедобное. - Поесть разве? - вслух подумал Избор. В эту минуту он и сам не смог бы сказать чего ему хочется больше: есть или спать, но выбора у них не было. Спать тут было просто невозможно, поэтому единственное, что они сейчас могли делать так это есть и говорить. - Давай, - согласился Гаврила. - А потом нам Исин сказку расскажет. Подлиннее... Они не успели протянуть к мешку руки, как перед пещерой заржала лошадь, и послышались голоса. - Люди, - сказал Избор.- Кто-то идет. Исин бесшумно - без вздохов и кряхтения поднялся на ноги. Легкий свист, прозвучавший в воздухе, показал, что он уже успел обнажить меч. - Неужто опять остроголовые, - одними губами прошептал сотник. Оглянувшись, он уже другими глазами посмотрел на пещеру. Теперь это была ловушка, из которой не уйти и не выбраться в которой и драться-то неудобно. Ни Избор, ни Гаврила не почувствовали опасности, но бездумно доверять своему ощущению не тот не другой не стали. Конечно, остроголовые, с которыми им приходилось иметь дело последнее время не допустили бы стольких ошибок, сколько уже сделали эти неведомые люди очутившиеся перед входом в пещеру, но Бог бережет только береженого. И никого другого! Снаружи послышались голоса. - Да здесь она! - Попомнишь меня! - Прокляну мерзавца! Исин подвигал плечами, согнув руки в локтях, сделал несколько энергичных движений. С неудовольствием посмотрел на низкий потолок. При таком потолке мечом не очень-то помашешь, мелькнуло в голове сотника, ну, да ничего, справимся. Избор так и не поднялся, остался сидеть там, где и сидел. Он прикинул, что в случае чего успевает упасть за камень (место он себе уже приглядел), если придется отвечать незваным гостям с помощью оружия, к этому он тоже был готов. Под руками ждали своей секунды два ножа. - Да здесь она! - плаксиво утверждал кто-то тонким голосам. - Что ж я не помню что ли? - Ой, помнишь ли? - Ну, ей Богу помню! Вот вверх немного и будет пещера. - Прокляну мерзавца! - донесся властный голос человека, по всей видимости, привыкшего если и не повелевать, то, по крайней мере, что бы с ним держались с особым почтением. - Слышишь Клавдий, проклянем тебя! Жизни ведь не будет. - Да найду я ее! Найду! - отбивался старческий голос. - Что ж я нарочно вас сюда завел что-ли? - Прокляну! - Да вот она! - раздалось прямо перед входом. Заслушавшиеся богатыри не успели перемолвиться словом, как перед ними появилось четверо странников. За их спинами торчали четыре лошадиных морды. - Ой, - сказал тот, что сунулся в пещеру первым. - Тут кто-то есть, - и немного попятился. И странники и лошади были и мокры и грязны. С них ручьями стекала вода, и почему-то пахло псиной. Каждый, у кого имелись глаза видел, что они проделали немалый путь, который проходил через особо грязные, а местами и, вовсе похоже, непролазные места. - Заходите, - радушно пригласил их Избор. - Мы вам рады.... " Чему радоваться- то" - недовольно подумал Исин, но потом и он догадался. Рассвет еще не наступил, и его тоскливое ожидание эти люди могли скрасить. Конечно, после такой ночи они могли оказаться неразговорчивыми, но Гаврила, наверное, подумал и об этом. "А если возгордятся и ничего не скажут, пусть через костер прыгают! Какое никакое, а развлечение!" Ни слова не говоря - он свято блюл обычаи и не ни о чем спрашивать гостей до тех пор, пока не накормит их - Избор приглашающе махнул рукой. Жест его можно было истолковать и как приглашение зайти и как приглашение присоединиться к еще не начавшейся трапезе. Бесстрашно странники вошли под кров и завели лошадей. Сразу стало тесно, но как-то само собой все утряслось, и странники расселись вокруг камня и присоединились к трапезе. Утолив первые муки голода, залетные пташки откинулись назад и, давая отдохнуть зубам, пустили в ход языки. Если у этой пещеры и были хозяева, то без сомнения это были те, кто занял ее раньше других, и по праву хозяев вопросы тут задавали именно они: - Плохо в такую погоду без крыши над головой, - деликатно начал Избор, холодно и мокро и тоска заедает... Да и чудовище, говорят, где-то тут рядом бегает... Один из них склонив голову в вежливом поклоне, ответил: - Чудовищ мы не боимся, а что до всего остального, то необходимость - мать всякого действия и иногда даже мы не властны над своими поступками. В этих случаях нас ведет Предначертание!. Избору уже приходилось столковаться с подобными странниками, и он знал, как с ними разговаривать. Выражаясь так же туманно, как и собеседник, он сказал: - У всякого предначертания и есть имя. Каково имя вашего? Самый старший вытер руки о бороду и, закатив глаза кверху, ответил на понятном всем языке: - Любопытство, невинное любопытство. Избор задал свой вопрос, подняв бровь над правым глазом. - Мы идем к славному князю Круторогу, на праздник. - Это не в Журавлевское ли княжество? - оживился Исин. - Да. - Что же там нынче медом мазано? Кого не спросишь, так каждый туда едет. Путники оживились. Как приятно было повстречать людей, которые ничего не знали о празднике, и которые оказались настолько любезны, что накормили их ужином, за который можно будет теперь рассчитаться таким простым способом. - О! Это не обычный праздник! Князь Круторог собирает волхвов и волшебников со всех концов Руси... Он замолчал, словно ожидая вопроса. - И вы... - начал Избор. - И мы оказались в числе приглашенных! Старик распустил хвост и Избор решил пощипать оттуда перышки. - А чем знамениты вы, уважаемые незнакомцы? Старцы напыжились, а тот, что самый младший, ходивший, верно в учениках, сообщил: - Мы - величайшие волхвы во Вселенной! Трудно было сказать, что хотели увидеть странники после этих слов на их лицах, но все это на побратимов не произвело никакого впечатления. - Неужели? - довольно холодно поинтересовался Гаврила, до сих пор молча наблюдавший за странниками, меч он сунул в ножны, как только ощупал глазами одежду их и убедился в безобидности странников. - Да!- в ответе ученика не было даже понимания того, что ему тут не верят. - А особенно велик среди нас Визуарий. Он указал пальцем на того самого разговорчивого старика. Старик благосклонно кивнул: - Величие мое беспредельно! Исин и Избор переглянувшись, улыбнулись. Тщеславный старик развеселил их. - Мы благодарим случай, приведший вас в наше убежище! - немного напыщенно сказал Гаврила. Своим тоном он скрывал плохо скрытую насмешку - всемогущие волшебники не смогли справиться с непогодой. Визуарий этого, похоже, не понял, или не показал, что понял, и Гаврила решил ткнуть его носом в столь выпирающее обстоятельство. - Мы сожалеем, что случай этот, оказался связанным с простым дождем, доставившим Величавшему волхву столько неудобств и неприятностей. Избор громко и неприлично хмыкнул. - Вы считаете, что я должен был прекратить дождь? - проницательно заметил Визуарий - Но зачем же вмешиваться в волю Богов? Вопрос был задан прямо и требовал прямого ответа, но и у Избора было что сказать: - Воля богов священна, - согласился он. Старик закивал и начал рассказывать о том, как почтительное отношение к богам помогло ему достигнуть его нынешнего высокого положения. Он говорил долго и нудно и речь его была напичкана таким чудовищным враньем, что Избор подумал, что перед ним, по крайней мере, сумасшедший. Возможно, это было не совсем так, но то, что старец был первостатейный врун, каких мало, вот это было очевидно. - По-моему он малость того...- слегка загнув указательный палец в широко известном жесте. Исин кивнул, соглашаясь с товарищем. - Ах, какое недоверие! - воскликнул один из старцев. Более никто из сидящих в пещере не сказал ни слова. На лице Визуария начало появляться очень странное выражение - не то он ослышался, не то услышал все верно, но боялся поверить в услышанное. Он поднял глаза на лица своих сподвижников, но на них читалась такая скорбь, по душам трех их ночных собеседников, что становилось страшно. - Тут третьего дня попался один неверующий... - В голосе старика можно было уловить вполне недвусмысленную угрозу, но Избор не прислушался к ней. - И что же? - Квакает теперь. Визуарий наш, ежели разойдется - ни себя не других не жалеет. Он его в жабу превратил... Ученик, нетерпеливо подскакивающий на месте и тоже распираемый своими, соображениями на этот счет, поспешил поделиться с ними: - К обеду ближе двух слепцов и мальчишку тем же манером оприходовал! - Их-то за что? - удивился Исин даже представить себе не сумевший, что такое эти слепцы должны были сделать, что бы до такой степени рассердить стариков. - Вздумали, мерзавцы перед Визуарием похабные песни петь! - А мальчишка при чем? - Поводырь. - Так что же... И старичков и мальчишку? - Верно, - подтвердил один из них. - Был мальчишка. Был, да сплыл. Головастиком. В воздухе повисло тяжелое молчание. - Так, так, - сказал Избор.