Глава 34
Избор отъезжал от стариков с чувством разочарования. То ли старики оказались хитрее и не позволили им узнать о себе слишком много, то ли сети расставленные ими были скроены так неискусно, что двум убогим ничего не стоило отвести от себя все подозрения. Избор хмурил брови и думал, кто тут кого обманул, Гаврила задумчиво оглядывался, и только Исин улыбался, наново переживая сладостное потрясение от только что услышанного. Ничего кроме уважения к старикам, вставившим его в былину, он не испытывал. Сосна постепенно отдалялась, и стариковские рубахи постепенно слились с валунами, что лежали у подножья сосны и пропали из виду. Через пару поприщ Избор все-таки не выдержал и сказал: - Обхитрили они нас! - Кого? - задумчиво отозвался Гаврила. - Почему? - Не знаю как ты, а я так и не понял кто они и зачем. Два старика посреди леса.... Чудно. Гаврила оглянулся. Стариков уже не было видно, да и дерево едва виднелось на виднокрае. Он шевельнул насупленными бровями. - Ничего подобного. Они выдали себя первым же словом.... - Первым? - опешил Исин, вернувшийся с небес на землю. Его руки сами собой натянули повод, и конь встал. Гаврила и Избор, вырвавшиеся вперед, тоже придержать коней. - Ну, может быть не первым, а вторым, - поправился Гаврила. - Неужели не заметили? Избор покачал головой, а Исин ответил: - Нет. - Ну, как же... Ты тогда еще сказал, что не любишь сказителей. - Ну. - Исин побледнел. По тону Гаврилы он уже понял, что тот действительно углядел там что-то такое, что ускользнуло от него - А что они тебе ответили? - Что-то сказали... Имена назвали, кажется... Исин честно рылся в памяти, но в голове ничего не находилось. То, что он услышал, уже выскочило у него из головы. - Не вспомнил? - Нет. - Он назвал тебя "благородный сотник"! Исин нахмурил брови, а потом рассмеялся. - Ну, так я ведь и есть сотник. Избор закусил губу. Он все понял, а Гаврила спокойно с некоторым даже недоумением смотрел на хазарина, и только тут до Исина дошло, что это значит. По говору старик мог бы еще узнать в нем хазарина, но чтобы назвать его сотником он должен был быть или провидцем или... - Даже если б это было написано на твоем лице, то это еще нужно было прочитать. А как это мог бы сделать слепец? - подтвердил Гаврила. Несколько тяжелых мгновений хазарин крутил повод, наматывая его на кулак. В голове началась складываться какая-то картина. Слова сцеплялись с чувствами, подводя его к одному единственно правильному выводу. Остроголовые... Маги... Гады... Только среди них могли найтись люди которых не знал он и которые знали его. Краска тяжелой волной залила лицо. Он повернулся. - Куда? - Вернусь, зарублю... Гаврила дернул его за рукав. Хазарин хотел сделать глупость. - Уймись. О другом подумайте. Почему они не попытались отобрать талисман. Масленников повернулся к Избору. - Он с тобой? Избор побледнел, сунул руку за пазуху и вытащил шкатулку. Осторожно, словно там жила ядовитая змея, потряс ее. Талисман ударился о стенку, и этот звук вернул кровь на лицо воеводы. - Ну раз так, тогда поехали. Гаврила тронул коня, но ни Исин, ни Избор не тронулись за ним. Не услышав стука копыт позади себя, Гаврила полуобернулся и насмешливо спросил: - Что, старичков зарезать хочется? Избор с Исином стояли на месте, переглядываясь. В голосе Масленникова звучала насмешка, делающая самую мысль об этом глупой. Тогда Гаврила вернулся и подъехал к Избору, зная, что тот сможет приказать Исину сделать то, что нужно. - Хочешь вернуться? - Очень, - честно сказал Избор. - Хочу руки покровянить. - А стоит ли? - спокойно спросил Гаврила. Он вел себя так, словно знал что-то такое, что было неведомо Избору. - Врагов надо убивать. - Не всех... И не всегда. Если враг тебе полезен, лучше оставить его в живых... Он попытался ухватить Избора за рукав, но тот вырвал руку. - Полезен? - Полезен. Хочешь, назову сразу две причины, что бы оставить их живыми? Избор положил руку на рукоять меча. В нем зрело решение. - Ребенка убивать не станешь? - Конечно нет. - Хорошо. Значит, придется тебе возить его с собой. Воевода прищурился, внутренне смирившись с такой необходимостью. - Мальчишка, ладно... Но ведь старцы... Исин и тут не удержался. Представив ухмыляющиеся стариковские лица, он вскипел. - Гады ведь, а? Убить бы гадов... Гаврила пропустил его слова мимо ушей. - Ладно. Мальчишка это пустяки. Довезли бы до ближайшей веси и все. Старики нужны нам живыми. - Зачем? - Если это была ловушка остроголовых, и она почему-то не сработала, то они обязательно выставят ее еще раз. Мы ведь не заметили ее? Исин молчал, но на его лице проявлялось понимание. - Нет Он посмотрел на, Избора потом на далекое уже дерево. - Где они, там ловушка, - пробормотал Исин. - В этом что-то есть... Дорога мерно стелилась под копыта лошадей, словно судьба, расщедрившись, расстелила перед ними широкую ровную скатерть. Свет спускающегося к виднокраю солнца стекал на дорогу сквозь резные листья. В перестук копыт изредка вплеталась птичья трель или шум падающей воды. Пыльные облачка, что поднимались после каждого удара копыта о землю, уносились ветром в сторону и дорога после них оставалась такой же светлой и чистой. Даже ветер, которому полагалось по его извечной легкомысленности считать листья на деревьях и пускать вилы по воде, вел себя не так как всегда. Вместо того, что бы заниматься обычным и делами он дул им в спины, заставляя и без того резвых лошадей бежать еще быстрее. Самым замечательным было то, что это продолжалось и тогда, когда дорога заворачивала. Судьба словно решила побаловать их после всех выпавших на их долю испытаний. Поприщ через двадцать, Избор, опасаясь, что их начнут искать вдоль дороги свернул в лес на какую-то звериную тропу и вновь для них потянулись часы, когда над головой перерыва шелестели березовые и дубовые листья.. Ближе к ночи, когда в редкие просветы начали заглядывать первые звезды они спешились. Темнота под деревьями казалась плотной, словно камень. Ведя в поводу коней, они шли друг за другом в надежде набрести на поляну с овражком. Можно конечно просто улечься прямо под деревьями, но всем хотелось тепла и света. Из темного неба посыпался, было, дождь, но быстро прекратился. Несколько раз они натыкались на завалы из поваленных ветром и временем деревьев, но, ругаясь, шли дальше. Потом деревьев не стало вообще. Ветер, которому негде было разгуляться среди деревьев, пахнул в лица запахом прибрежных трав. А потом деревьев стало слишком много. Избор, шедший первым, ударился о них сразу и головой, и коленом, и грудью. Несколько секунд он вообще ничего не видел - перед глазами мелькали искры, но он бросив повод, ощупал препятствие руками. Стволы лежали не кучей, а друг на друге. - Это еще что? - спросил Избор, хотя уже понял, с чем столкнулся. - Стена, - пояснил Гаврила удивленным голосом. Исин, который шел последним еще не разобрался, шутят его друзья или нет и на всякий случай сказал: - Шли лесом, наткнулись на стену.... Гаврила не стал объяснять хазарину что тут и как, а просто достал меч. Шелест железа мурашками пробежал по Исиновой спине и он, поняв, что никто тут шутить не собирается, достал свой. - Дверь! - шепнул Избор. - Наверняка ведь разбойники! - Что шепчешь? -в голос ответил Гаврила. - Ты только что так об не треснулся, что там, если что на стене висело, так попадало... Гаврила стукнул его по спине, направляя внутрь. Дверь бесшумно открылась, и воевода проскользнул внутрь. Сделав несколько быстрых шагов в темноте, Избор присел на корточки и прислушался. Если тут были люди, то они должны были бы дышать или двигаться, но тишина стояла такая, что уже через несколько секунд он расслабился и встал. На счет разбойников он ошибся. Похоже, что тут вообще никого не было. Он принюхался, пытаясь носом определить то, что не мог определить глазами. Каждый лесной житель пах по-особому. У колдуна Мури пахло травами, у разбойников, где бы они ни попадались, всегда пахло перекисшей брагой, горелым мясом, а тут.... Тут не пахло ничем. Словно дом был только что построен или жители давным-давно покинули его. - Не бойтесь, добрые люди, - на всякий случай сказал воевода. - Мы с добром...