— Куда торопишься? — спросил Избор, на всякий случай, хлопая себя по сапогу, где держал нож.
Остроголовый отпрыгнул и коснулся спиной стены. Не отрываясь от нее, он сделал несколько шагов вбок, что бы освободить место для схватки.
— Мне торопиться некуда. Это тебя, похоже, в аду заждались… Мы с тобой раньше не встречались? — спросил он. — Что-то мне лицо твое знакомо…
Избор окинул его быстрым взглядом, оценил длину меча, кровь на нем, ширину плеч.
— Откуда? — откликнулся Избор. — Ты в Выжбе был?
— Не был, — тяжело выдохнул остроголовый. Он ударил сверху, и тут же повернувшись на пятке, ударил кинжалом. Избор, настороженно следивший за его движениями, отпрыгнул назад и отшатнулся. Меч свистнул левее и он ответил.
— Ну, вот и я не был…
Оценив друг друга, они закружили один вокруг другого, выискивая брешь в обороне врага. Исход боя должен был решить один удар.
— А может ты еще где-нибудь не бывал? — задирал воевода своего противника. — Так расскажи, может мы еще и там не встречались?
Остроголовый не успел ответить. По двору прокатился гул, и мощный поток воздуха пролетел мимо Избора и расплющил его соперника о стену.
Избор, уже прикинувший как он распотрошит врага, недовольно покачал головой, но ничего не мог возразить. Он понимал, что Гаврила на этот раз прав. Оставаться тут при открытых воротах было не меньшей глупостью, чем драться с остроголовыми.
Из дверей терема уже выбегали дружинники. За это время терем не только успел проснуться, но и облачиться в кольчугу. Дружинников становилось все больше и больше, и Гаврила крикнул.
— Уходим! Без нас справятся… Это не наш бой…
Размазывая по щекам сопли и слезы, сотник прохрипел перехваченным спазмом голосом.
— Из-за нас ведь… Как и Фофановцев…
Здоровенные бородачи с копьями на перевес рассыпались по двору и залив водой тлеющие горшки, ждали, когда ветер развеет жгучий дым.
— За Русь — ответил Избор, подхватывая его на плечо. — А за этих ты не беспокойся. Тут все по-другому будет, не так как там. Нам талисман нужно унести, да и свои головы из-под топора вместе с ними.
— Князь, — заикнулся, было, хазарин, — боюсь, обидится…
Избор, резко взмахнув рукой, остановил его.
— Не того боишься…Князю сейчас не до тебя. Ему бы сейчас с остроголовыми справиться.
Прикрывшись большими щитами, дружинники медленно пошли навстречу остроголовым. В их движениях была основательность людей точно знающих, что сейчас случится.
— Справится!
— Конечно, а потом подумает: «С чего бы это на мой терем такая напасть навалилась?»
— И не было еще чего замечательного в этот день…. — подхватил Гаврила, зорко вглядываясь в крыши. Ковров в небе уже не было, но по скату бегали какие-то люди.
— И вспомнит он про славного Пинского сотника Исина, со товарищи…
— И начнет соображать, нужен ли ему такой зять? И не он ли, этот зловредный зять, со товарищами устроил все это, что бы…
Избор остановился и задумался, прикидывая ради чего можно было устроить такое побоище: с коврами самолетами, резней и хитрым дымом.
— Как на нас? Мы ему чудовище… — возмутился Исин.
— А князья они все такие… — ответил Гаврила. — К их здравому смыслу лучше издали взывать … Здоровее выходит.
Никем не замеченные — да и до них ли было? — они выскользнули из ворот и растворились в ночи.
Оглядевшись по сторонам и найдя то место, где до леса было ближе всего, Избор скомандовал.
— Туда.
Исин, что лежал у него на плече, задергался от кашля и прошипел.
— Что у них там было? Что за дым?
— Перец… — вытирая горящие глаза ответил Гаврила — Я знаю… Попадал.
— Перец? Это то, что из-за моря везут? — от удивления Исин даже упал с плеча. Поднимать его никто не стал — хватило сил упасть, хватит и подняться. Намочив руки в росе, он вытер лицо и побрел следом.
— Дороговато же мы им обходимся…
— Не мы, — справедливости ради заметил Гаврила. — Талисман. Мы-то им и даром не нужны.
— Даром, — процедил сквозь зубы сотник. — Как же «даром», если столько перцу извели…
Он прикинул в какие гроши обошлись хозяевам остроголовых эти летающие безобразия и удовлетворенно хмыкнул.
— А может это и не перец вовсе, — подумал вслух Избор. — Они ж волхвы. Могли придумать какую-нибудь гадость подешевле…
— Что ж мы тараканы, что ли? — обиделся хазарин. — Всякой дрянью нас травить.
— А ты думаешь, они о тебе лучше думают? — хмыкнул Избор.
Сотник замолчал, споткнулся и, выругавшись, сказал.
— Коней жалко. Плохо без них.
— Скажи спасибо, что ноги унес… — проворчал Гаврила. — Победитель чудовищ… Останься мы, тесть тебе коней бы надавал…
Они надолго замолчали, думая больше о том что бы найти дорогу и не споткнуться в темноте, чем об оставшихся позади неприятностях. Исин шел последним и часто оглядывался, защищая глаза от веток, что не думая о нем отпускал Гаврила. Тьма позади них озарилась далеким пожаром.
— И чего жгут? — спросил Исин оглянувшись. — Почему, интересно так человек устроен. Хлебом его не корми, а дай только поджечь чего-нибудь?
— Это от Богов. От Рода, наверное… — подумав, ответил Гаврила.
— А почему не от Чернобога? — на всякий случай поинтересовался Избор. Он шел впереди, выбирая дорогу, но к разговору прислушивался. — Пожар все-таки… Неприятность.
— Нет. Род. От его крови в себе человек к теплу и свету тянется…
Они выбрели на дорогу, когда ночь ушла далеко за середину. Теперь ее пустота предвещала им спокойствие и безопасность.
— Хоть бегом беги, — сказал Избор, но измотанные до нельзя ноги не послушались и бегом не побежали. Дорога тут проложили по вершинам холмов и, взобравшись на один из них, они увидели, что далеко впереди серая от лунного света лента упирается в городские ворота. До них было еще далеко, идти и идти, но даже видимость жилья приободрила богатырей. Людей тут и близко не было — ни лихих не добрых. За те несколько часов, что они провели на дороге, они не встретили ни единой живой души — окрестные жители спали, а лихие люди, напуганные чудовищем предпочитали день-два посидеть в вертепах, чем принять бесславную смерть, но как оказалось не они одни спешили в тот час вперед.
Сзади их неотвратимо нагоняла темная грозовая туча. Люди не оглядывались назад, и приближение ее заметили слишком поздно. Сперва она дала почувствовать, что нагоняет их холодными порывами ветра, потом — далеким грохотом выпускаемых молний, а когда люди взобрались на невысокий холм, с которого город виднелся уже совершенно отчетливо, туча закрыла луну и опутала землю сетью дождя.
— Бежим! — крикнул Исин.
— Куда?
— Как куда? В город! Тут рядом!
— Куда торопишься? Темно ведь! — крикнул Избор сквозь вой ветра.
— Наплевать! Побежим в темноте!
— Не в темноте дело! — ответил Гаврила. — Ворота откроются только с восходом. Что же нам до утра под воротами мокнуть?
— Что же делать? — спросил сотник оглядываясь. Ночевка в лесу, под дождем никак не радовала его.
Неожиданно для себя он увидел визу, на склоне холма, почти под собой темное пятно пещеры.
— Пещера! — сказал Избор. — Пошли хоть туда…
— Куда «туда»?
Рассмотрев отверстие, проворчал.
— Шишиги нам только не хватает…
Выбирать, однако не приходилось. Стоять и мокнуть под дождем не хотелось даже ему.
Они осторожно спустились вниз и, обнажив мечи, встали по обеим сторонам пещеры. Каждый вслушивался в негостеприимную темноту, стараясь предугадать, что их ждет в темноте. Тьма молчала. Из пещеры не доносилось ни звука. Сквозь шелест дождевых капель до них доносились лишь звуки леса — там зверье поспешно искало себе убежище от свалившейся сверху неприятности.
— Эй! — крикнул в темноту Исин. — Есть тут кто-нибудь?
Глава 18
Если в пещере кто и был, то он предпочел не ответить на этот вопрос.
Тогда Гаврила, отодвинув плечом Избора, вошел внутрь. Исин шагнул следом, прикрывая левую руку товарища. Тишина — тишиной, а Боги — это Исин теперь знал точно — берегут только береженого…. Но на этот раз все обошлось. Пещера оказалась пустой, необитаемой и темной.