— Оскорбил… — поправил воевода.
— Чего князь с ним за это сделает?
Гаврила пожал плечами и ответил уже за себя.
— Круторог бы на кол посадил, а этот… Этот может тоже посадит, а может и женит…. Перед тем как посадить.
— Так что, сам понимаешь, нам тут задерживаться надобности нет.
— Так ведь не нарочно же, — попытался оправдаться хазарин.
— Твои оправдания князю что? Тьфу и все… — Избор ловко плюнул в пыль. — Пусть ему лучше уж князь Владимир это объясняет или Белоян… Им веры больше.
Как ни крутилась улица, но куда ей деться из-под ног троих богатырей? Пришлось-таки вести их в корчму.
При входе их встретил пузатый мужик с заискивающими глазами.
— А не ли у тебя… — начал Гаврила.
— Есть! — радостно ответил хозяин, уже по одежде определив, что нужно этим троим. — Есть все, что угодно душе странствующих воинов. Мясо, вино, пиво, свежий хлеб… А к вечеру освободятся и комнаты для ночлега. Есть веселые женщины…
— Нам бы волхва, — оборвал словоохотливого хозяина Гаврила. Он хотел добавить-«И трех жаб в сметане», но хозяин перебил его не дослушав. Он широко и гордо улыбнулся.
— Ну, а уж этого тем более…
Гаврила поднял брови, удивляясь тому, как корчмарь связал друг с другом эти слова «волхв» и «а уж этого тем более», а Избор улыбнулся. То, что обещал хозяин было даже больше чем необходимо и воевода первым спешился, обозначая действием принятое решение.
В зале привычно гудели голоса, в воздухе носились запахи, гремел смех. Придавленный переживаньями хазарин постепенно оттаивал, отрывая ноги у куриц, что притаскивал к ним благообразный отрок. Они ели и пили, выводя не рассеявшуюся за ночь усталость из мышц.
Кувшин вина, что пронесли мимо, зацепился запахом за хазарский нос и повернул голову сотника следом за собой. Веселый запах сладкого и перебродившего винограда звал за собой не хуже боевого рога.
— Эй, хозяин! — крикнул он. — Дай-ка и нам такого же…
Пузатый мужик, что встретил их при входе подошел и извиняющимся тоном сказал:
— Это последний и он предназначен для другой половины.
— Последний у тебя только день жизни…
Потом, когда слова добрались до головы сквозь слои пива и мяса он переспросил:
— Какой это «другой половины»?
Вытирая руки о передник, хозяин кивнул в сторону дальней двери. Исин уже видел эту дверь и принял ее за кухню из-за дыма, что клубился там. Теперь, присмотревшись, он понял, что ошибся. В дыму сновали люди, совсем не похожие на кухарей, хотя, с другой стороны, откуда там дым, если это не кухня.
— А чего там дымно у них?
— А это не дым…
Пытаясь угадать кому это тут полагается такое доброе вино сотник несколько мгновений вглядывался в комнату.
— Так кого же это ты там держишь?
— Это половина — для простых людей, а та половина — для умных! — гордо сказал хозяин.
— Для знатных? — переспросил хазарин. Ему показалось, что он ослышался. — Так я, может, и сам княжеский зять!
— Для умных.
Глава 20
Исин удивленно оглянулся на Гаврилу, но тот только пожал плечами.
— Это в какие же времена умный был лучше сильного да родовитого? — спросил тогда хазарин хозяина. Сотник поднялся и, через хозяйскую спину заглянул в зал, где от обилия седых бород рябило в глазах. Именно от этого со стороны казалось, что комната затянута то ли туманом, то ли дымком от осеннего костерка.
Корчмарь подбоченился и гордо объяснил все двумя словами.
— Волхвы это.
— А чего такой кучей? — спросил Избор, и заранее радуясь шутке, ухмыльнулся. — Неужто все к князю Круторогу, в Журавлевское княжество?
Корчмарь посмотрел на него недоверчиво, удивленно поднял брови.
— А вы сами разве не туда? Нынче кто туда только не едет…
Шутка нежданно оказалась правдой.
— Да что же там такое? — спросил Гаврила.
— Журавлевского князя Круторога волхв — Хайкин — себе помощника ищет. Ну и кто на подъем полегче собрались да туда двинулись…
Разговаривая, он не переставал работать руками — передником смел крошки, знаком подозвал отрока с новым блюдом дичи, подлил пива.
— А что? Места там хорошие… Князь, правда крутой, но и у нас не мягче… Только что на колья не рассаживает.
Гаврила недовольно посмотрел на болтливого хозяина, но пиво было хорошим, и он только спросил.
— А ты чего тогда остался? Шел бы с ними, может именно тебе и повезло бы?
— А хозяйство? — серьезно ответил корчмарь, не оценивший подначки. Его рука облетела корчму, показывая на столы и бочки с пивом, на окорока, что весели по стенам, на бражничающих людей.
— Дом какой, сараи, овин… Что ж все псу под хвост?
— Ну, тебе виднее… — не стал спорить Избор. — И что, много их там?
Он имел ввиду волхвов.
— Полно…
У него было еще что порассказать, но на другом конце корчмы заревело и корчмарь убежал туда.
Хазарин не знал, что даст день завтрашний, и поэтому сегодня наедался впрок. К этому времени в него уже не лезло ни мясо, ни пиво, хотя на столе оставалось еще и то и другое и он решил пройтись по корчме, что бы внутри все умялось.
— Посмотреть бы на них… — помечтал вслух сытый хазарин.
— Сходи, может, родственников встретишь, — предложил разомлевший от сытости Гаврила.
Исин ушел, его не было почти полчаса, а вернулся он с круглыми глазами. Сев на лавку хазарин молча стал есть, все так же качая головой. Масленников довольно долго смотрел на него, гадая, что же так подействовало на сотника — вино, пиво или те три курицы, что походя сожрал хазарин? Сам Гаврила наелся и напился до такой степени, что идти уже никуда не хотелось, а желалось наоборот, прислониться к чему-нибудь устойчивому и поспать, сколько дадут, но сотник молчал и Масленников не выдержал.
— Ну и что там?
— Ой, люди умные! — сказал Исин, все так же качая головой. — Что не скажут — все не понятно.
— Умные? — Гаврила сдул с кружки пену и, вместо того, что бы хлебнуть пива, начал ножом резать пузырьки. — А может это ты дурак?
— Это как так? Я — дурак, а ты — умный?
— Вот так.
— Я? Не верю…
— А чего тут удивительного? Есть же ведь дураки на свете, а ты просто один из них… Вот и все.
Исин посмотрел в осоловелые глаза Гаврилы и ответил:
— Быть того не может. Ты меня уважаешь?
— Уважаю!
— И я тебя уважаю. Значит мы с тобой уважаемые люди. А уважаемые люди дураками быть не могут!
Гаврила попытался понять, что такое говорит хазарин, но нить понимания ускользала. В голове приятно плескалось вино, и он только нашелся.
— Не зря ходил… Набрался мудрости…
Исин поднялся.
— А ну пошли.
Избор поставил свою кружку и обеспокоено спросил.
— Вы чего это?… Драться хотите? Силой мериться?
Гаврила начал подниматься с места, и хазарин, дождавшись, когда тот встанет и потянется за мечом, объяснил:
— Умом. Пусть уж он их послушает, а что поймет — нам разъяснит. Тогда и решим кто умнее.
Хозяин преградил им дорогу, но Гаврила сказал.
— Мешать твоим гостям не станем. Потремся около них, может, умнее станем.
Хозяин нехотя, словно что-то предчувствовал, отдвинулся, и богатыри прошли мимо.
В дверях Гаврила на секунду задержался, проверяя, как падает свет, и только после этого вошел внутрь. Тут было на что поглядеть.
Первым, что тут бросалось в глаза — седые бороды, в тумане которых сверкали лысины и зубы. Однако тут сидели не только бородатые старцы, но и мужички обычного вида и даже несколько женщин.
Волхвов тут было припасено не на одно княжество. Богатырь посмотрел на столы, на кувшины и блюда и все понял. Волхвы гуляли. Те два дня, что на дорогах княжества бесчинствовало расколотое давеча Исином чудовище, волхвы провели в этой корчме. Гуляли они с удобствами, обстоятельно. На столах чего только не стояло — и жареное, и пареное, и вареное, и мясное, и рыбное и еще что-то, чему он не знал названий. «Нет такой еды под солнцем… Всем скопом, наверное, колдовали» — подумал Масленников, ощущая легкую зависть и, одновременно, превосходство. Воздух шумел разговорами, полными высокой мудрости. Если обычные люди после нескольких кувшинов вина начинали меряться силой, то волхвам, обделенным этой Божественной благодатью, приходилось меряться умом. Происходило это уже давно, и волхвы забрались в такие дебри, что действительно обычному человеку ничего понятно не было.