— Ну? — радостно удивился Исин. — Что же это такое?
— Рядом с чашей колдун стал бессильным, — Избор говорил медленно, взвешивая каждое свое слово.
— Вот в чем разгадка. Помнишь, как нам удалось от него в первый раз отвязаться? А волхвы в корчме?
Исин остановился. Прищурив глаза, он смотрел на воеводу, вспоминая все, что произошло около Избушки на курьих ножках.
— Его колдовство расползлось как кисель! — шепотом сказал Исин.
— Он ничего не мог, потому что талисман забрал его силу! — повторил Избор. — Он говорил о состязании. Представь себе состязание волхвов, на которое попадет наш Муря имея в своем мешке «Паучью лапку». При желании он сможет сделать бессильным любого из своих соперников! Наверняка талисман нужен ему именно для этого!
Избор чувствовал себя так, словно свершил что-то великое, но Гаврила охладил его радость:
— Глупо это… «Состязание колдунов». В это даже трудно поверить.
— Почему же трудно? Такие вещи время от времени случаются. Одно из них, кстати, должно вот-вот произойти.
Глаза Избора смеялись. Он уже знал разгадку, и Гаврила почувствовал легкую досаду. Все они видели и слышали одно и тоже, но Избор быстрее других сообразил, что к чему… Гаврила могуче задумался. Что-то было и в его памяти. Что-то вертелось там, никак не даваясь в руки. Избор понял его мысли и слегка подсказал:
— Ловушка остроголовых, Сераслан….
— Слепцы! — сказал Исин. — Они говорили о каких-то состязаниях где-то в Журавлевском княжестве…
Гаврила кивнул. О состязаньях вспомнил и он.
— Если это правда, то тогда он вряд ли отступится.
— Я тоже так думаю, — согласился Избор с Масленниковым. — Мы с ним обязательно еще встретимся. К обоюдному, надеюсь, удовольствию.
Они довольно посмотрели друг на друга. Теперь Муря из непонятно кого превратился в определенного противника. Из величины случайной — в величину постоянную. С этим нужно было считаться.
— Ладно, — сказал Гаврила. — Одним больше, одним меньше… Если не наврал нам на счет Картаги, то я ему еще спасибо скажу.
— Проверим — отозвался Избор. — Есть верные приметы.
— Какие еще приметы?
— Простые. Если мы на верном пути, то жди неприятностей.
— Ждать? — удивился Гаврила. — Зачем ждать?
Они прошагали еще три часа, и лес кончился. Деревья уступили место камню внезапно. Словно воины, выстроившиеся перед боем, их последний ряд стоял перед скалами, сдерживая наступление камней на лес. Тут не было никакого перехода — ни кустов, ни подлеска. Только несколько поваленных стволов, полусгнивших и рассыпающихся трухой лежали между лесом и скалами.
— Дошли! — устало сказал Гаврила. — Теперь-то уж все равно есть у нас кони или нет.
Избор попытался вспомнить картинку, что показывало блюдо колдуна, и неопределенно покачал головой. Место вроде казалось знакомым. Вроде бы тут пролетал колдовской глаз.
— Похоже? — спросил он.
— Поваленные деревья там точно были…
Один за другим они подняли головы вверх. Близкие горы нависали над ними, словно грозившие затопить все кругом волны. Они действительно вышли туда, куда нужно. Избор узнал белый оскал снежной гряды. Зная, что такое хождение по горам он уселся на поваленное дерево.
— Отдохнем.
— Недолго, — откликнулся Исин. — Тут, вроде, недалеко…
— Вот именно, что «вроде». Это только так кажется.
Исин смерил взглядом расстояние до ближайшей вершины и с сомнением шевельнул бровями. Избор повторил.
— Кажется, кажется… Я ходил по горам, знаю…
— Ну, раз ты все знаешь, то скажи, доберемся мы до них до вечера?
Избор качнул головой. Не отрицательно, а задумчиво…
— Тут, похоже, их земли. Горы, не лес… Теперь от них любой гадости ждать можно…
— От них?
— Не один же он там. Помнится, что тот, кто нам лошадок привел, его князем называл. А какой князь без своего народа?
— Мелкие люди — мелкие подлости, — отмахнулся от его опасений Исин.
— Может он и колдун вдобавок… — сказал сквозь зевок Гаврила.
— Талисман без шкатулки, — напомнил Исин, и Гаврила кивнул.
— Да. Это нам повезло.
— Это ему повезло, — откликнулся Избор. — Если б у него ума хватило и шкатулку забрать, то я его еще позавчера догнал бы, да пришиб. Не было у него другого выхода… Не было.
Он бросил камень, что катал в руке, и на каменной осыпи вспухло пыльное облачко.
— Ну тогда и вовсе ничего… Побьем как-нибудь старичков…
— Не хвались на рать едучи…
— А что? Потопчем эту мелочь и назад, в Киев, к Белояну… Я думаю, что и драки-то не будет.
— А что будет? — спросил Гаврила.
— Да так. — Он щелкнул пальцами, стараясь одни словом выразить невыразимое. — Неразбериха…
Избор посмотрел на склон, на камни, что пристроились там в живописном беспорядке и сказал.
— Да. Драки может и не быть…
Исин понял, что воевода говорит серьезно.
— Почему?
Как мысль обдуманную и вполне вероятную Избор сказал.
— Они ведь могут спрятаться, и ищи их потом. Или каверзу какую измыслят…
— Например?
Гаврила, до сих пор молчавший ответил за Избора.
— Обвал, камнепад, лавина… Да мало ли чего в горах придумать можно. Я думаю, хозяева их уже предупредили…
— Остроголовые-то? Наверняка!
Он подумал, что сделал бы сам, окажись на месте Картаги.
— Не думаю, что Картага глупее меня. Окажись я на его месте, то в драку полез бы только тогда, когда меня бы к стене приперли.
Избор добавил.
— А для этого случая наверняка у них припасено что-нибудь эдакое… С чем ни мечом, ни клещами не справиться.
— Да уж…
Исин поднялся.
— Пошли. Нечего сидеть, а то руки чешутся.
Он не оглядываясь, полез вверх. Кряхтя и потирая ладонью шею, следом за ним поднялся Гаврила.
— По горам напрямик не ходят. Прямо тут только вода льется.
Держать друг от друга шагах в пяти — шести, они начали осторожный подъем. Вскоре склон круто пошел вверх, наравне с жарой выжимая из людей пот и проклятья.
— Жарко, — сказал Гаврила, когда лес позади них превратился в смазанный расстоянием ковер зеленого цвета.
— Да, — согласился Избор. Исин, оглянувшийся вниз, не удержался на дрожащих от напряжения ногах и упал. Камни стукнулись друг о друга и потоком скользнули вниз.
— Жестко, — сказал он, потирая плечо.
Избор согласился и с ним и добавил от себя.
— А скоро еще и холодно станет. Может, вернешься?
Не обратив внимания на подначку, хазарин сказал:
— Скорее бы.
Исин с надеждой посмотрел на снежную вершину, где их ждали, как он думал, прохлада и спокойствие. Но до всего этого еще нужно было добраться. Постепенно они вышли на осыпь, сплошь состоявшую из мелких камней. Она как покрывало спускалась сверху и другим своим краем упиралась в такой уже далекий лес. Кое-где из ее ровной серой поверхности выпирали огромные валуны. Казалось, что именно они прижимают к склону это серое полотнище, не давая ему сползти вниз.
Солнце уже успело накалить камни, но больше жары их донимала пыль. Она висела в воздухе и словно лесная мошка липла к телам, вызывая зуд. От нее слезились глаза, и горло раздирал сухой кашель.
— Это не горы. Это пустыня какая-то, — прохрипел Гаврила. Он с отвращением подвигал челюстью и выплюнул на камни перед собой комок грязи.
— А ты бывал?
— Где я только не был…
На зубах у него захрустели песчинки. Он поднял грязное лицо и предложил.
— Наверняка где-то тут есть река. Надо ее отыскать и идти вдоль берега. Все прохладнее, да и пыли меньше.
Избор, подумав, кивнул.
— Если река рядом — услышим. Горную реку сперва слышишь, а уж только потом увидишь.
Шум воды они услышали только через пол часа. Лица их уже покрывала толстая корка грязи, и улыбка Исина выглядела ясным месяцем, пробившимся сквозь грозовые тучи.
— Журчит, — просипел он запыленным горлом. Они наддали, и воздух вскоре посвежел, став влажным, как губка.
— Где-то тут, — сказал Избор. Камни у них под ногами еще были сырыми и темными от влаги, даже мох между камней, солнце еще не успело высушить и он ласкал глаз яркой зеленью, но воды осталась только маленькая струйка, журчавшая где-то под камнями.