Рен искала Фаун. Она слышала, как зовет ее, карабкаясь по склону, Трисс, слышала и голоса спешащих вслед за ним гвардейцев. Но не отвечала. Девушка с ужасом сунула эльфийские камни в карман, словно они источали заразу, ладони у нее все еще зудели от магического огня, в ушах раздавался странный звон. Фаун неподвижно лежала, уткнувшись в кучу пепла. Все кругом было в крови. Рен опустилась рядом с лесной скрипелочкой на колени и бережно взяла на руки искалеченное тельце.
Она все еще держала мертвого зверька, когда к ней наконец подоспели Трисс и гвардейцы.
Она не могла поднять на них глаза. Ей казалось, будто она держит в руках всех погибших сородичей.
Глава 34
Небольшой отряд подошел к Южному Стражу, когда до рассвета оставалось менее часа. Приближение к цитадели Ищеек обошлось без неожиданностей. Тучи продолжали заволакивать небо, скрывая звезды и луну, окутывая землю мягкой полумглой. Стояла глухая ночь — вокруг ни звука. Ничто не шевелилось на прилегающих к цитадели бесплодных и безлюдных землях.
Шествие возглавлял Уолкер Бо, он вел своих спутников вниз со взгорий на равнину, указывая им путь во мраке и тумане. Магия друидов облекла идущих плащом тишины. Они скользили во тьме, словно призраки, невидимо, как поток мыслей, и плавно, как вода. В эту ночь порождения Тьмы укрылись в своем логове, по крайней мере на пути пятерых людей и болотного кота никого из них не оказалось. Ночь принадлежала только им. Уолкер обдумывал план.
Он не был уверен, что им хватит времени добраться до Пара, освободить его и спуститься в подвалы. Чтобы разорвать странные узы волшебного заклинания, им придется использовать Меч Шаннары, но в тот же миг на них набросятся порождения Тьмы. Так что прежде, чем пускать в ход меч, им надо вывести Пара из башни. Уолкер прикидывал, как безопаснее добиться этого.
Колл Омсворд тоже был погружен в размышления. Скорее всего он ошибался, вообразив, что Меч Шаннары поможет освободить брата. Может статься, истина, открытая ему, не освободит Пара, а ввергнет в безумие. Ибо если правда, что Пар является порождением Тьмы, то от заколдованного меча мало прока. Возможно, горестно рассудил Колл, Алланон предназначил меч для какой-нибудь иной цели, которую они пока не могут угадать. Кто знает, что сейчас происходит с Паром и, вообще, способен ли ему помочь меч.
Шедший сзади Морган Ли думал о том, что, несмотря на все талисманы, которыми они владеют, и на всю подвластную им магию, их шансы Преуспеть в этом рискованном предприятии ничтожны. В Тирзисе, когда они отправлялись на выручку Падишару Крилу, противник был силен, но здесь речь идет о несметном полчище врагов. «Тут не уцелеть», — думал юноша. Ему не нравилось это предчувствие, но он не мог избавиться от него, от тихого шепота, неизменно сопровождающего его мысли. Возможно ли, чтобы после таких тяжких испытаний, после Преисподней, Уступа, Элдвиста и нападения чудищ, обитавших в каждом из этих мест, он кончит тем, что погибнет здесь, у Южного Стража.
Столь печальный исход казался несправедливым, но горец понимал, что такое вполне возможно.
Дамсон Ри вспоминала о своем отце и о Паре, стараясь понять, не предала ли она любимого, когда отпустила его на поиски Колла. Не будет ли ее выбор слишком дорого стоить обоим? Но если они умрут, то случится это только после того, как она увидит Пара.
Рядом с ней Мэтти Ро гадала, какова сила, которой ее наделил друид, сумеет ли она противостоять черным тварям и сможет ли убивать их. Она надеялась, что да. Прежде ей сопутствовала удача — Мэтти всегда оказывалась там, где ей следовало быть. Вся ее жизнь была преддверием нынешних событий, судьба вела ее к тому, что происходило сейчас, в то место, где таился ответ на множество вопросов и загадок.
Девушка вглядывалась во тьму, стараясь понять, что ждет ее впереди.
Бесшумно скользя рядом с людьми, тенью прыгая во влажной росистой траве, кот Шепоточек не думал ни о чем. Его не тревожило ничто человеческое, он шел, ведомый инстинктом и возбужденный охотничьим азартом.
Во мраке уже виднелась черная башня, и, не останавливаясь, чтобы посовещаться или хотя бы оглядеться, маленький отряд поспешил дальше, стремясь добраться до цели и не растратить напор и уверенность. Неясный и расплывчатый Южный Страж приближался, его очертания становились все отчетливее. Он казался несокрушимым, самым черным кошмаром из всех ночных кошмаров, таким зловещим, что пространственной близости с ним было достаточно для того, чтобы душа пропиталась ядом. Приближаясь к нему, путники вняли черноте его необъятных замыслов, масштабам этого могущества.
Они ощутили его живое дыхание, его чуткость и непомерную жизненную силу.
Уолкер подвел их к стенам, к уходившей ввысь гладкой и темной обсидиановой поверхности. Он приложил руку к стене. Камень, теплый и влажный на ощупь, пульсировал, как живой, тянулся вверх, словно рвался на свободу.
Но возможно ли это? Темный Родич на миг задумался, а затем торопливо зашагал вдоль стены, стараясь найти потайную дверь. Он простер волшебные щупальца, чтобы обнаружить обитателей черной крепости, но те пока не подозревали о его присутствии. Не желая обнаруживать себя, друид мгновенно отпрянул назад и осторожно продолжил путь.
Они подошли ко входу под высокой сводчатой аркой. Дверь представляла собой широкий каменный клин, перегораживавший арку поперек. Уолкер обследовал камень, прощупывая его пазы и ища в нем щели. «Можно расколоть, — решил он, — можно сорвать замок. Но удастся ли проникнуть внутрь достаточно быстро?» Он оглянулся на остальных — двух девушек, горца, жителя Дола и болотного кота.
Смысл предприятия в том, чтобы добраться до Пара прежде, чем их обнаружат. Сначала они должны освободить Омсворда, а потом чему быть, того не миновать.
Уолкер наклонился к спутникам.
— Поддерживайте меня в прямом положении. Не давайте мне упасть и не двигайтесь с этого места.
Закрыв глаза, он выскользнул из бренной телесной оболочки и бесплотным духом проскользнул в цитадель.
Пар Омсворд ссутулившись сидел на тюфяке в тесной келье, стараясь совладать со своими чувствами. Юноша окончательно впал в отчаяние, ему казалось, что еще один день, проведенный в башне в бесплодных разбирательствах с магической силой, — и он уничтожен, ему конец.
Теперь он все время ощущал в себе силу: она зудела у него в крови, бродя по жилам вместе с кровотоком, щипала и щекотала кожу, как неуемная чесотка. Пару ненавистно было собственное состояние. Он ненавидел того, кем стал.
Он ненавидел и Риммера Дэлла, и порождений Тьмы, и Южный Страж, и злосчастную свою участь, к которой был приговорен. Он лишился надежды, утратил веру в то, что магия — великий дар, что тень Алланона послала его в мир служить каким-то важным целям, что есть граница между добром и злом и что ему суждено уцелеть после всего произошедшего с ним.
Пар заплакал, съежившись и притянув колени к груди. Сердце у него болело и разрывалось от отчаяния. Никогда ему не вырваться на свободу. Никогда ему больше не увидеть ни Дамсон, ни Колла, ни еще кого-нибудь из своих, если они и живы. Глядя сквозь прутья узких окон, юноша размышлял, что мир за ними, возможно, уже именно таков, каким его показывал ему Алланон. Он думал, что, вероятно, так всегда и было и лишь полная наивность и незнание жизни скрывали это от него.
Пар изо всех сил старался не заснуть. Он не осмеливался спать, потому что не в состоянии был сносить ночные кошмары. Житель Дола замечал, что уже начинает принимать жуткие сновидения за чистую правду, верить, будто он и в самом деле порождение Тьмы. Риммер Дэлл был, конечно, темной фигурой, но он предлагал помощь.., но какую помощь. Стоит ли принимать протянутую руку Риммера Дэлла?