— Не понимаю, откуда взялось столько разновидностей порождений Тьмы, — внезапно произнес Морган. — Эти в Южном Страже, как Риммер Дэлл и его Ищейки, кажется, вполне владели собой. Но те несчастные существа в Преисподней? А лесная жительница и великан, которых мы встретили на пути в Кальхавен?
— Сила иначе повлияла на них, — ответил, отворачиваясь, Пар. — Некоторые все равно остались лучше прочих.
— Некоторые приспособились, — сказал Уолкер. — Но многие не смогли, как ни пытались.
А часть из тех, кто в Преисподней, прежде были людьми, из которых порождения Тьмы высосали их крохотную толику магии. Помнишь, как порождения Тьмы пытались войти в тебя и сделаться твоей частью?
«Как Риммер Дэлл», — подумал Пар про себя, но не сказал этого вслух.
— Для выживания им постоянно требовалась свежая магическая сила, и они искали ее, когда в этом возникала необходимость. Они использовали окружающих их людей точно так же, как и питающую их землю. Чем сильнее магия, тем непреодолимей был соблазн ее украсть. Когда порождения Тьмы высасывали магию, это повергало в безумие тех, у кого она была отнята. А иногда это повергало в безумие и поглотивших ее порождений Тьмы. Это было весьма разрушительное превращение. Порождения Тьмы так и не поняли этого. Сила, которую они искали, была запретна.
Сила, дающая жизнь земле и ее творениям, слишком опасна, чтобы пытаться завладеть ею.
Из тени, неслышно ступая, вынырнул Шепоточек. Он был обожжен и окровавлен, во многих местах у него были вырваны клочья шерсти, но, казалось, он даже не замечал этого. Где-то среди деревьев он отыскал ручей и напился, с мокрой морды капала вода. Оглядев собравшихся огромными светящимися глазами, он уселся возле ног Уолкера и принялся вылизывать себя.
Пар сорвал росший возле него цветок.
— Риммер Дэлл хотел высосать из меня магию песни желаний, да?
— Он хотел не только магии, Пар. — Уолкер пошевелился, принимая более удобное положение, и Шепоточек поднял взгляд, желая убедиться, что он не уходит. — Он хотел всего тебя.
Он хотел стать тобой. Это трудно понять, но порождения Тьмы открыли способ покидать свои собственные тела и существовать в виде призраков. Древняя магия давала им возможность принять любое обличье по собственному выбору. Но им не хватало индивидуальности, и они страстно желали быть чем-то большим, чем призрачный дым. Поэтому они использовали тела людей, отбрасывая их, когда решали стать чем-то или кем-то иным.
Он слегка наклонился вперед:
— Но Риммер Дэлл был Первым Ищейкой, самым могущественным из всех порождений Тьмы, и он возжелал большего величия, чем все прочие. Он хотел стать тобой, Пар, ибо ты принес бы ему юность и силу, с которой не могла сравниться сила других людей. Песнь желаний все время изменялась, он знал это. Более того, он распознал направление, в котором она изменялась. Риммер Дэлл проник в природу этого явления. Оно было эльфийским, но имело грани, принадлежащие порождениям Тьмы, и если бы он сумел завладеть магией, он бы переделал ее на свой лад. Но только с твоей помощью. Магия была слишком сильной и слишком хорошо защищала, чтобы позволить грубой силе преобразить тебя. Ему нужно было обмануть тебя, заставить попросить о помощи. В конце концов, его и погубило страстное желание завладеть тобой. Он полностью подчинился единственной цели, растрачивая время в поисках способа добиться этого, внушая тебе, что ты уже порождение Тьмы, убеждая тебя, будто ты сам являешься тем врагом, которого ищешь, заставляя тебя думать, что ты убил Колла, а затем возвращая Колла к жизни, преследуя тебя по пятам, торопясь уверить, что без его помощи ты сойдешь с ума.
Его решимость усилило открытие, что Алланон послал тебя на поиски Меча Шаннары.
Уже после Варфлита он знал о твоей магии, но теперь увидел способ сделать тебя союзником против своего самого опасного врага. Ему нужно было выследить тебя, чтобы убедиться, не обнаружил ли ты еще истины, и тут ему помогла твоя магия. Она была порождением эльфов и поэтому каждый раз, как ты полагался на нее, ты сообщал Риммеру Дэллу, где находишься. Этого было недостаточно, чтобы захватить тебя в плен, но достаточно, чтобы не потерять из виду.
— Но он ошибался насчет Меча Шаннары, — вмешался Пар. — Он-то думал, что использовать его могу только я, тогда как клинок был предназначен Коллу.
Уолкер тряхнул головой:
— Не знаю, был ли он предназначен конкретно кому-нибудь из вас. Кажется, он предназначался сразу обоим. Но дабы избавить тебя от Риммера Дэлла, было необходимо, чтобы первым использовал меч именно Колл. Ты нашел в себе силы признать тот факт; хотя твои страхи по поводу магии оказались правдой, они не повлияли на твою судьбу. Алланон специально не рассказал ничего про роль Колла. Это должно было оставаться тайной, чтобы Колл сумел помочь тебе.
— Вероятно, он знал, что порождения Тьмы разнюхают о предначертаниях, — предположил Морган. — Вот и утаил одно из них.
— Кстати, насчет предначертаний! — вдруг выпалил Пар. — Что они должны были завершить? Мы знаем, почему было важно вернуть меч Шаннары, а что остальные?
Уолкер глубоко вздохнул, на минуту задумался, глядя на равнину, а потом повернулся к спутникам. Его знания и сила мысли позволяли ему гораздо быстрее, чем другим, выяснить правду, скрытую за внешними событиями, а потому все они ждали объяснений именно от него. Предвидение, проницательность, ясность мысли — все качества завещали ему друиды. Плюс к этому сила магии и ответственность за мудрое ее применение. Он уже начинал чувствовать тяжесть ноши, которую все эти годы нес на себе Алланон.
— Предначертания были даны, чтобы совершить нечто большее, чем просто уничтожить порождения Тьмы, — начал он, осторожно подбирая слова. — Связать вместе все требующееся для того, чтобы Четыре Земли вернулись к жизни.
Прежде всего было необходимо понимание того, кем являются порождения Тьмы, и оно пришло в ходе поисков и выполнения предначертаний Алланона. Непосредственную роль сыграли талисманы, которые помогли уничтожить их, — Меч Шаннары, эльфийские камни, песнь желаний и клинок Моргана Ли. Кроме того, чтобы найти эти талисманы, требовалась магия.
Но предначертания были даны нам и для того, чтобы обеспечить процветание Четырех Земель после исчезновения порождений Тьмы, чтобы не допустить их нового появления или появления подобных им существ. Эльфы вернулись, чтобы восстановить на земле утраченное равновесие.
Эльфы — целители земли и всех живущих на ней существ, хранители магии в целости и неприкосновенности. Когда они бежали, не осталось никого, кто воспрепятствовал бы порождениям Тьмы, никого, кто хотя бы понял, что происходит. В дальнейшем эльфы будут стараться предотвратить подобные бедствия.
И друиды, — тихо продолжал Уолкер, — тоже необходимы для поддержания такого равновесия. Я раньше не понимал этого и осознал только тогда, когда сам стал одним из них. Друиды — это совесть земли. Они не просто манипулируют и управляют. Они выискивают то, что тревожит землю и населяющие ее народы, и помогают снова привести все в порядок. Порой может показаться, что они служат лишь своим собственным целям, но подобные заблуждения вытекают из страха перед силой, которой они обладают. Это остается на личной ответственности каждого из них. Но причиной того, чтобы стать друидом, является потребность в служении. — Он помолчал. — Иначе я не сделался бы одним из них.
— Во всяком случае, раньше ты вообще не смог бы стать друидом ни в каком случае, — тихо заметил Пар.
Уолкер кивнул, и его суровые глаза смягчились.
— То, что было раньше, Пар, для всех нас давным-давно изменилось.
«Коглин согласился бы с этим, — подумал про себя Пар. — Старик услышал бы звучащую в этих словах правду. Коглин так много повидал на своем веку, он видел времена, канувшие в прошлое и ставшие теперь лишь легендой: исчезновение друидов и возвращение их, переход старого мира в новый. Коглин был последним свидетелем древней эпохи, и он понял бы, что единственной не меняющейся основой жизни людей остается необходимость выбора».