Хренд наблюдал за наступлением противника. Способ их развёртывания не был идеальным, а построение не было точным. Им также ещё только предстояло обнаружить Хренда и его силы. Часть воина удивлялась, почему они выбрали для атаки этот путь. Это было безнадёжно. «Незримый лабиринт» не падет. Он был рождён из железа, его хранило железо, и он никогда не падёт.
— Приготовиться, — произнес он.
— По вашему слову, — ответил Джарвак.
Хренд отметил изменения в потоке данных, когда статусы трёх «Хищников» и двух «Венаторов» сменились на активные. Их системы оставались в полуспящем режиме, тепловые и электронные сигнатуры были слишком малы, чтобы ауспик их засёк. Во всяком случае, таков был план. Остались только два его броненосных брата.
— Орун? Гортун? — произнёс он имена братьев. Секунду не было никакого ответа.
— Я пробудился, повелитель, — голос Оруна был плоским и металлическим. Таким же был голос самого Хренда.
Рык статики отметил ответ Гортуна.
Хренд продолжал наблюдать и ждать, пока враг достигнет края зоны поражения, созданной орудиями его группы.
— Железо, — сказал он и умолк. Шквал унылой тьмы навалился на него, и он почувствовал, как хрящи обугленной глотки пытаются сформировать следующее слово, — внутри.
— Железо снаружи, — пришёл ответ его братьев.
С подошедшего к Талларну ударного корабля вылетел одинокий штурмовик. В кокпите Аргонис смотрел, как предупредительные огоньки заливают своим светом вид на орбиту Талларна. Планета выглядела как шар из протухшего жёлтого сала, запятнанный точками густого дыма. На орбите было тесно от обломков, они сверкали, растянувшись длинными потоками и отдельными скоплениями перекрученного металла. Над северным полюсом виднелись вспышки космического сражения. На взгляд Аргониса — довольно крупного. Он скорректировал курс так, чтобы они ни в коем случае не попали в зону боевых действий, зафиксировал его на своей главной цели и вывел двигатели на полную мощность. Пристёгнутый в кресле пилота, облаченный в силовую броню, он почувствовал, как возросшее давление подобно молоту ударило в него.
— Совет-предупреждение: текущая нагрузка на двигатель и курс приведут к повреждениям, — проскрипел у него в ухе голос Сота-Нул. Он не ответил. Он не просил её подсоединяться к системам корабля, но она всё равно сделала это. Для человека, предположительно лишённого эмоций в пользу чистой логики, она была довольно предсказуемой.
— Вероятность выхода двигателя из строя восемьдесят пять и две десятых, — добавила она через мгновение, — примерно.
Он не ответил. В этом не было смысла.
Его цель быстро приближалась. Корабли внешнего охранения «Железной крови» на глазах превращались из маленьких точек в огромные железные глыбы, очертания которых можно было различить в свете звёзд. Он направил штурмовик по неровной спирали, и заметил, как огоньки двух предупредительных рун на дисплее его шлема сменили цвет с янтарного на красный.
— Активировать боевой дисплей, — произнес он, и всё пространство вокруг заполнили голубые, красные и зелёные дуги потенциальных целей. Конечно, система игнорировала крупные корабли, он сомневался, что орудия его штурмовика были способны хотя бы поцарапать даже самый маленький из них.
— Нас засекли ауспики, множество систем наведения взяли нас на прицел.
— Передай идентификационный сигнал, — сказал он.
— Выполняю, — прогудел голос техноведьмы. — Предлагаю снизить скорость, привести курс к прямой траектории и отключить орудия.
— Нет, — через секунду последовал ответ, — передай сигнал, а потом посмотрим, будут ли они и дальше считать, что лучший вариант действий — взорвать нас в космосе.
Корабли внешнего охранения теперь больше напоминали громадные скалы, заслонявшие вид на Талларн и свет звезды системы. Позади них ждали корабли второй линии обороны, а в глубине их построения находилась громадная, иззубренная, словно высеченная долотом «Железная кровь».
Он начал закладывать резкие виражи и вновь вышел на спираль, когда в ушах возрос звон многочисленных сигналов о захвате.
Он ждал, привычные силы ускорения давили на плоть внутри брони. Он скучал по этому, скучал по смешанному чувству контроля и опасности, поющему внутри него. Он вновь почувствовал себя живым, смог позабыть насколько был близок к тому, чтобы принять смерть от рук своего повелителя. Была ещё одна причина у этого безумного танца под прицелом флота Железных Воинов. Петляние, орудия наготове, целеуказатели включены, бросая им вызов и полностью их игнорируя — это было послание, заявление о намерениях. Не путайте мощь с властью — гласило оно.
Хотя в реальности, ему не хотелось бы этого делать.
— Корабли IV легиона сняли нас с прицеливания, — сказала Сота-Нул.
— Хорошо.
— Они приветствуют нас.
— Включи вокс.
— Выполняю.
Треск статики ударил ему в уши, громкость достигла пика и начала спадать.
— Корабли и воины IV легиона приветствуют тебя, досточтимый эмиссар, — голос умолк, Аргонис решил, что узнал говорящего — угрюмый тон, колючий, привыкший к командам, а не к любезностям. Форрикс, кто же ещё. Не Железный Владыка, пока нет, пока они не удостоверятся, зачем Аргонис прибыл сюда.
— От кого ты прибыл? — спросил голос Форрикса осторожно.
Под чёрной лицевой пластиной шлема Аргонис безрадостно улыбнулся.
— Я прибыл от магистра войны, — ответил он.
Иаео открыла все свои глаза и начала охоту. Инфо-мир окружал её: картинки, пикт-каналы и абстрактная информация висели туманной голограммой вокруг неё. Девяносто восемь из девяноста девяти её инфоточек всё ещё были на своих местах, потеря одной была неприятным следствием атаки Железных Воинов на узел сигнального кабеля к югу от Полумесяц-сити. Это было не оптимально, но не так плохо, как могло бы быть.
Она посмотрела глазами своего роя кибермух, и её зрение стало фасеточным. Шестнадцать часов назад она запустила в убежище крошечных существ, когда стала подозревать, что они вышли на её след. Хромированные жучки располагались в ключевых местах по всему комплексу. Они неустанно наблюдали, анализируя каждое увиденное лицо и каждое услышанное слово.
Убежище было громадным. Как и все подобные подземные комплексы на Талларне, оно предназначалось для размещения армий, готовившихся завоевать звёзды. Ныне же в них нашли приют те, кто пережил вирусную бомбардировку, убившую всё живое на поверхности. Эти немногочисленные счастливчики сумели выжить в длинных скалобетонных тоннелях, а затем нанесли ответный удар врагу, убившему их мир. Это была битва в аду во имя отмщения.
Убежище, за которым Иаео наблюдала, было одним из самых больших среди находившихся в руках лоялистов. Она находилась здесь со времен падения Сапфир-сити и прибытия на Талларн первых подкреплений лоялистов. До этого она уже год пробыла на Талларне, перемещаясь по миру наверху, добывая информацию, наблюдая своими многочисленными глазами, расставляя силки вокруг своей цели. А целью её была ячейка оперативников Альфа-легиона, промышлявших на мирах, захлестнутых великой войной.
Ячейка специализировалась на подрыве государственных устоев, распространении коррупции и саботаже на мирах, имевших потенциальное, но не текущее стратегическое значение. Они не были целью выданного ей задания, но она сама их вычислила и занесла в списки целей. Такой подход до сих пор заставлял её чувствовать себя некомфортно.
Ассассины храма Ванус обычно действовали удаленно, управляя событиями посредством изменения данных, что приводило к ликвидации цели. Дворянин убитый ревнивой любовницей, получившей доступ к явно откровенным пиктам, главы картелей, уничтоженные своими партнерами, обнаружившими факты хищений, город, погубленный чумой, поскольку вакцина, способная его спасти, так никогда и не прибыла — всё это было ремеслом храма Ванус, и чаще всего исполнителю не требовалось видеть свою цель или сражаться с ней. Фактически братья и сестры Иаео по храму редко работали «в поле». Прямые методы являлись прерогативой других храмов, но иногда кто-то из членов храма Ванус назначался Вольным инфоцитом и становился исключением из правил. И это не было статусом, который легко воспринимался.