— Я считал эту зону укрытой, — рыкнул он.
— Сигнал подтверждает контакт, — продолжила она, тряся головой, будто пытаясь расслышать. Потом она взглянула на Аргониса, её девять глаз излучали резкий и яркий свет. — Он придёт к нам.
Она коротала время, взламывая шифры доступа к коммуникациям Альфа-легиона.
Вот уже шестнадцать часов Иаео сидела в подполье, и по расчётам выходило, что движение она сможет начать не раньше, чем ещё через восемь. Неподвижность была ключом к невидимости. Эта истина была одним из первых уроков, преподаваемых в храмах Ассасинов на Терре. Другая стратегия предполагала постоянное перемещение с целью не быть загнанным в угол. У этой стратегии были свои достоинства, но в основном она применялась в том случае, когда нужно было куда-то идти. В текущий момент у неё не было конкретного пункта назначения, а выбраться из убежища Полумесяц было трудно, на грани невозможного. Конечно, не совсем невозможно, но на этом пути резко возрастали вероятности обнаружения/смерти. За ней охотились, она должна была оставаться в живых, если собиралась закончить миссию.
Так что она сидела, скрючившись на нижних уровнях комплекса, где были лишь туннели забитые кабелями и трубами, а пыль и сажа рассказывали собственные истории о тех, кто проходил здесь до неё. Данные с развёрнутого кордона из жучков не показывали ничего существенного. Температура воздуха, уровни звука и вибраций были неизменными. Фасеточное зрение роя не показывало ей ничего кроме пустых шахт, воздуховодов и туннелей. Всё было тихо. Здесь, скорчившись в столь малом пространстве, что даже ребёнок пролез бы сюда с трудом, она ждала и прогоняла коды через свой разделённый разум.
Ей было необходимо присматривать за роем, который в текущий момент расположился на всех подходных путях к её позиции, но это занятие отвлекало её лишь наполовину. Взлом коммуникаций Альфа-легиона казался подходящим занятием для второй половины разума.
Ей потребовалась всего пара неприятных минут для активации и проверки работоспособности коммуникационных имплантов, которые она забрала у мёртвых оперативников. Две её кибермухи вгрызлись в окровавленные приборчики, и в её сознание хлынул поток зашифрованных переговоров. Данные в основном имели второстепенное значение, ничего значимого, ничего критически важного, но она существовала, чтобы создавать смертельные ситуации из крошечных моментов. Кроме того, взламывание кодов помогало убивать время.
Механикумы Марса объявили царство технологий и таинств, с ними связанных, своей и только своей вотчиной. Но традиции и таинства храмов Ассасинов пришли из Древней Ночи, и их секреты принадлежали только им. Красные жрецы могли объявить свою власть над машинами, логикой и вычислениями, но Ванус не были машинами, они были мощью человеческого разума сосредоточенного в одной точке, подобно острию. И они жили информацией. Это было не просто умение, или плод тренировок, и не результаты хирургических операций над их мозгами или даже пересадки генов или алхимия. Это было принуждение, стимул, горевший в ней, который она должна была удовлетворить. На Марсе существовали священные логические машины, способные взламывать коды, машины, которые скрипя и завывая, пришли бы к тому же результату, но у них не было того человеческого компонента, которым так дорожили Ванус. У них не было одержимости.
Шифр был сложным даже для уровня и без того скрытых коммуникаций. Факт, порадовавший её, от этого наблюдение за падением шифра стало ещё более приятным.
Процесс занял пять часов. Когда она наконец-то взломала шифр, то позволила данным на пару мгновений затопить её чувства. Это ощущалось как свет, свежая вода, тёплый ветер. Изъятые ею приборы более не принимали сообщения, но остатки, некогда прошедших через них данных всё ещё были там, словно рассыпанные осколки разбитого окна. Она погрузила свой разум в них, отмечая, сопоставляя и архивируя. Там было что-то цен…
Её разум замер. Потом сердце застучало с силой молота. Кровь прилила к мозгу в тот момент, когда линии дедукции и вероятностей начали формироваться, комбинироваться и расти. Ей надо было выдвигаться, она должна была выбраться из убежища любой ценой.
Она начала буквально выдавливать себя из своего укрытия. Едва она смогла ползти, как начала двигаться быстрее. Как только она получила возможность бежать и карабкаться, то превратилась в смазанный силуэт чёрной синтекожи, несущийся вверх из глубин комплекса. Линии вычислений в её разуме раскручивались, желая больше данных, обещая взамен выводы. В центре каждой стремительной мысли эхом разносился всего один фрагмент сигнала Альфа-легиона. Он светился подобно словам, написанным огнём.
…ЭМИССАР ПРИБЫЛ…
Предисловие четвёртой главы
Война никогда не прекращалась на Талларне. Перед лицом победы или поражения она не затихала ни на секунду.
Спустя шесть часов после отступления войск, участвовавших в третьем штурме «Незримого лабиринта», отряд численностью в четыре сотни боевых машин выступил из убежища Кобалак. Предположительно, они должны были соединиться с теми войсками, что бежали на север после атаки, хотя впоследствии, никто так и не смог вспомнить, откуда пришёл приказ. Никаких следов этой группировки так и не было найдено.
В космосе израненный и оборванный флот кораблей, несших Легио Критос и уцелевших из Дома Цесариан, вывалился из варпа, прорезая себе путь среди кораблей лоялистов, чтобы сбросить войска на южный полюс Талларна. С высоты, команды звездолётов обеих сторон наблюдали, как расцветились облака над южным континентом, когда Титаны и Рыцари из числа предателей встретились в бою с манипулами Легио Грифоникус.
В горах Кассидии бункер лоялистов пал, когда провалились протоколы обеззараживания. Последний сигнал бункера носился по электро-сфере планеты ещё несколько часов спустя после гибели последнего обитателя.
В штабах убежищ и на мостиках кораблей, бороздивших космос, среди офицеров наметился мощный разлад. Полковники, капитаны, преторы, генералы и прочие бесчисленные высокопоставленные чины начали обвинять, оскорблять, игнорировать и упрекать друг друга за провал, к созданию которого каждый из них приложил свою руку. И именно Деллазарий, военный губернатор Талларна до смертельной бомбардировки, и действующий главнокомандующий всеми силами лоялистов на поверхности положил конец этой сваре.
— Мы атакуем снова, — сказал он. — Мы будем атаковать вновь и вновь, пока не останется никого, способного подняться в атаку. А потом мы найдём способ атаковать вновь и сокрушить их.
Затем, в повисшей напряжённой тишине, он добавил.
— Помните где мы, и цену, которую пришлось заплатить, чтобы дожить до этого дня. Это не просто война, это — отмщение.
4
Тихо
Отец
Ложь
— Вы видели это, «Наковальня войны»?
— Говорит «Наковальня войны». Что вы видите, «Бритва»?
— Движение к югу. Только визуально, на ауспике пусто. Возможно, просто ветер.
Корд прокрутил картинку на треснувшем экране ауспика. Ничего. Десять часов назад они покинули убежище Полумесяц, прочесывая равнины Тесилона двумя шеренгами с построением машин в шахматном порядке. Под его командованием было двадцать машин, примерно рота из того полка, что был раньше. Боевые танки, «Покорители» вперемешку с «Палачами» сформировали каре с «Наковальней войны» в центре. Скауты были дальше, быстро перемещаясь между позициями для наблюдений, где они полностью замирали. Ничто обычно не передвигалось по равнинам, ни с какой стороны, но осторожность могла сохранить тебе жизнь на Талларне.
Корд включил вокс.
— Вы смогли определить направление их движения? — статика проглотила его слова. Спустя секунду раздался голос Ориго.
— Юго-восток, но это только ощущение.
— Численность?
— Трудно сказать, — ответил Ориго, — если там и правда, кто-то был, то их было больше чем один, но меньше сотни.
— Похоже на патруль, — сказал Зейд по внутренней связи. Стрелок слушал переговоры.
— Возможно, один из наших, — добавила Саша.
— Возможно… — Зейд пожал плечами, Корду даже не надо было этого видеть.
— Обычно они не ходят этой дорогой, — сказал Корд мягко, — слишком далеко, нет целей.
«Возможно, это он, — подумал он, — один из тех странных патрулей Железных Воинов, которые он отслеживал по картам последние месяцы». Его ум рассматривал возможность отдать отряду приказ разведать местность в направлении контакта. Наименее эффективные машины его группы имели запасы воздуха и топлива ещё на шестнадцать часов хода, и даже больше, если отрубить тактические системы. Командованию это не понравится. Нет, командование придёт в ярость. Он подумал о прыщавом лице Фаска и пятнах от выпивки на его картах с заметками.
— Сэр, — прошипел голос Ориго в его ушах, — если мы будем дальше стоять, то, возможно, больше не сможем их догнать. Каковы ваши намерения?
Корд на секунду уставился на тумблер вокса, затем кивнул сам себе.
— Всем машинам, сохраняя построение вокруг меня, выдвигаться на юго-восток. Орудия не прогревать, у нас появился противник, ведите себя тихо.